Эрин Нордсет

Лайам Карвер, инженер из чикагской стартап-компании *GridLink*, случайно отправляет клиенту файл с тестовыми алгоритмами вместо финальной версии ПО для умных электросетей. На экране мелькает уведомление: «Отправлено Джейсону Холлу, 14:23». За окном офиса дождь стучит по кондиционерам, а Лайам, сжимая кружку с остывшим кофе, бормочет: «Чёрт, надо отменить…» Но письмо уже пересылают в городской
Нэнси, 27 лет, в рваной рясе с карманами, набитыми ключами от подвалов аббатства Св. Агаты в Луизиане, нашла в винном погребе ящик с письмами 1943 года. На конвертах — печать местного сахарного завода, закрытого после пожара. "Сестра Марта пишет, что дети с фабричных общежитий исчезали по четвергам, — бормотала она, перебирая пожелтевшие листы, — а настоятельница велела молиться и
Джейк, 17 лет, коптит двигатель в гараже за заправкой «Сансет» на окраине Финикса. Ржавый вентилятор гудит, пахнет бензином и жжёной резиной. В углу валяется пустая банка энергетика с надписью «Хронос» — Миа, его соседка с треснувшим крылом на «Хонде» 1998 года, швыряет её в мусорку: «Опять на допинг подсел? Сцепление проверил?» Завтра ночные гонки у карьера, а у Джейка дохлый стартер и долг в