Анна Роскошная

Артём, затягивая потёртый шарф на шее, спускается в подвал заброшенного хлебозавода на окраине Екатеринбурга. В углу Лиза ковыряется в проводах самодельной рации, прикусив язык. «Трансформатор на Компрессорной отключили вчера, но патруль уже восстановил питание», — бросает она, вытирая руки об рваные джинсы. Виктор, бывший военный, разбирает на столе старый пистолет Макарова, рядом — карта с отметками красным маркером: вокзал, ТЭЦ-2, район «Академический». Внезапно скрип двери — в проёме
Иван, 34 года, сантехник из Екатеринбурга, находит в гараже отца старый пистолет ТТ, завернутый в промасленную ветошь. Рядом — фотография 90-х: молодой отец в кожаном пальто стоит рядом с «девяткой», номер частично заляпан грязью. «Ты ж говорил, что грузы возил…» — бормочет Иван, перекладывая оружие с ладони на ладонь. В тот же вечер его девушка Аня, парикмахер из салона на Вайнера, застает его за чисткой ствола у кухонного стола: «Выбрось. Или отнеси в мусорку, или мне уходить». За окном
Ольга, 34 года, обнаружила в комоде отца потрёпанный конверт с завещанием, спрятанный под стопкой советских открыток. Её брат Дмитрий, приехавший из Новосибирска в хрущёвку на окраине Москвы, сразу потребовал продать трёхкомнатную квартиру в Хамовниках: *"Там сейчас цены космос, хватит на две ипотеки"*. Сестра упёрлась — в комнате с зелёными обоями остались следы карандаша на дверном косяке, где они с отцом отмечали её рост. За чаем с магазинным пряником Дмитрий бросил: *"Ты даже
Анна приезжает в приморский городок ремонтировать старый домик, доставшийся от бабушки. На третий день, закупая краску в хозмаге, она сталкивается с Максимом — местным барменом, который тащит ящик пустых бутылок. «Ты новенькая? — бросает он, вытирая ладонь о джинсы. — В кафе через дорогу заходи, у нас кофе с кардамоном, не то что эта бурда». Вечером она заказывает капучино, но пьет только половину — слишком сладко. Максим смеется: «Значит, завтра научись варить сама». Он показывает ей, где
Антон Рязанов, тридцать два года, перебирал старые письма в съемной квартире на Литейном проспекте. В углу валялся рюкзак с билетом на поезд Москва-Вологда — туда он собирался завтра, чтобы найти дом своей прабабки, который та упоминала в дневнике 1943 года. На кухне соседка Лида, бывшая библиотекарь, пила чай с брусничным вареньем: *«Ты эти открытки с видами Архангельска в комиссионке на Рубинштейна спроси, там у Семена Ильича коробка под прилавком»*. В дневнике, пахнущем нафталином, он нашел
Лиза, в синяках после ночной аварии на Садовом кольце, лежала в палате с треснувшим плексигласовым окном. Света, в выцветшем халате с пятном от йода, перевязывала ей руку, украдкой разглядывая золотой браслет пациентки. «Ваш муж звонил, — сказала она, нажимая на кнопку старого аппарата ЭКГ, — спрашивал, когда выпишут». Лиза отвернулась к стене с отслоившейся краской: «Скажете, что умерла». Вечером, когда Света мыла полы в коридоре, Лиза остановила её у лифта с надорванным плакатом «МРТ — 50%