Расселл Билс

Лайм Картер, инженер-самоучка с татуировкой шестеренки на запястье, копался в разобранном дроне у себя в гараже на окраине Бристоля. Запах паяльной лампы смешивался с ароматом холодного кофе из треснувшей кружки. «Опять перегревается контроллер, — бормотал он, вытирая руки об засаленную футболку. — Джейн, где ты эти железяки берешь?» Джейн Моррис, в рыжих волосах застряла заколка в виде ангела, не отрывалась от экрана, подключенного к городской системе наблюдения через кафе на Бедфорд-стрит.
Эмили Картер, 27 лет, архивариус в блошиной библиотеке на окраине Лондона, нашла в подвале потрёпанный дневник 1893 года с пометкой «H.R.» и схемой метро, где станции образовывали пентаграмму. На обороте страницы — карандашный набросок её лица. В кафе *Red Lion* за соседним столиком Джеймс Уолтерс, студент-историк с потёртым рюкзаком, случайно пролил эспрессо на её записи: «Вы… тоже видите повторяющиеся цифры? 11:11 на часах, номер автобуса, даже дата на чеке». Он достал из кармана монету с
Лиам Кроули, 16 лет, каждое утро пробирается через промозглые улицы Манчестера, мимо закрытых фабрик с ржавыми вентилями. В школе его дразнят за рваные кроссовки и пятно от чая на рубашке, которое он пытается скрыть, натягивая свитер. Новенькая Эмили Вард, переехавшая из Лондона, врывается в его жизнь, когда вытаскивает его из драки у мусорных баков за столовой. «Твоя проблема не в них, а в том, что ты сам себя ненавидишь», — бросает она, поправляя синий шарф, выцветший по краям. Лиам ворчит: