Матьё Лурдель

Луиза, официантка из кафе *La Brûlure* на углу рю де Ваграм, каждое утро разбирала посуду под треск старого радиоприёмника. В её квартире над автомастерской пахло бензином и жареным луком — там жил Антуан, её сожитель, барабанщик, который днём клеил обои в чужих домах. В пятницу, разбирая коробку с хламом из подвала, Антуан высыпал на стол квитанции за свет, смятые фотографии и три лотерейных
Лейла, в рваной кожаной куртке, прятала паспорта в жестяной коробке из-под печенья под полом заброшенной пекарни в Марселе. Её брат Марсель, с обожжёнными пальцами от попыток вскрыть сейф в мэрии, принёс карту портовых тоннелей: «Камеры у доков сломались после шторма. Два дня — и нас найдут». Они ночевали в пустых контейнерах, где пахло рыбой и мазутом, а утром Лейла меняла цвет волос дешёвой
Эмма, медсестра с фиолетовыми тенями под глазами, каждую ночь ехала на смену в парижскую больницу *Сен-Луи* на трамвае Т3b. Ее соседка по квартире, Софи, фотокорреспондент *Le Monde*, находила в холодильнике пустые банки от энергетиков и ворчала: «Ты снова не спала? Опять эти твои пациенты-призраки?» После дежурства Эмма замечала в коридорах теней, которые исчезали при повороте головы, а в палате