Гейл Энн Хёрд

В Чикаго медсестра Лиза вяжет жгут из порванной занавески, пока старик Генри стонет на матрасе в углу подвала. «Через три дня гангрена доберется до сердца», — бормочет она, вытирая руки об фартук. На улице труп девочки в розовой куртке бьется о решетку магазина, выкрикивая обрывки песенки про кроликов. Томми, механик из Хьюстона, ковыряет отверткой в генераторе: «Если не найду аккумулятор до заката, холодильник с инсулином сдохнет». Его сестра Карла прячет банку тушенки за пазуху, шепча: «Марк
Алис Ги, в чёрном платье с кружевным воротником, стоит в тесном кабинете парижского офиса Gaumont. Руки её дрожат, пока она перебирает плёнки с записью инженерных тестов. "Почему бы не добавить сюжет?" — предлагает она Леону Гомону, указывая на кадры рабочих, выходящих с завода. Он хмыкает: "Кино — для науки, мадемуазель, не для сказок". Через месяц она тайком снимает "Капустную фею" с актрисой из кабаре, рисуя декорации свекольным соком. Переезд в Нью-Джерси в