Хенриетта Ивананс

В прибрежном городке под Торонто, где треснувший асфальт на Пайн-стрит соседствует с ржавыми конвейерами местного консервного завода, 27-летняя Эмили Картер находит в бракованной партии банок прозрачные дольки лимона, светящиеся голубым. Она кладет одну в чай уставшей коллеги Гретхен — та внезапно вспоминает стихотворение на исландском, которого не знала. «Этот мусор из цеха №4 — он живой?» —
Элла Морган, 29-летняя ветеринар из Чикаго, сталкивается с Лиамом Картером — своим бывшим парнем из колледжа — в кафе возле клиники, где она работает. Он, теперь фотограф для National Geographic, заказывает двойной эспрессо, пока она перевязывает лапу таксе с розовым ошейником. «Думала, я перестану тебя узнавать по этим дурацким кедам?» — усмехается он, указывая на её стоптанные Converse. Элла
Лиам Картер возвращается в Хартсвилль, заставший последние дни сентября, чтобы разобрать дела после смерти отца. В местном кафе «Яблочный огонёк» он сталкивается с Эмили Брайт, которая, вытирая руки о фартук в муке, ставит перед ним тыквенный латте: «Твой отец каждый вторник брал два кекса с корицей. Никогда не слышала, чтобы он жаловался». Лиам находит в сарае сломанный трактор, который когда-то