Майкл Браун

Лора приезжает в Сент-Мартин после десяти лет отсутствия, проводит дни в пыльной автомастерской отца, где пахнет машинным маслом и старым кофе. Ее сестра Софи, в растянутом свитере и с синяками под глазами, каждое утро оставляет на кухне списки покупок: *«Хлеб, молоко, таблетки для мамы»*. В подвале дома Лора находит коробку с детскими рисунками и письмами от Дерека — бывшего парня, который теперь работает лесничим и избегает ее взгляда в местном баре «Кленовый лист». За разливным пивом он
Лайла Морган, мать-одиночка с татуировкой совы на запястье, разбирает коробки в подвале своей пекарни *Sugar Pine*. Под слоем пыли она находит дневник 1987 года с картой городка Блэкстоун, где крестиками отмечены шесть точек: старая водонапорная башня, заброшенный кинотеатр, дом мэра. В кармане дневника — ключ от почтового ящика №12. Её сосед Том Гаррет, бывший пожарный с шрамом на шее, заходит за непропечёнными круассанами. «Тут в углу кирпич шатается, — тычет Лайла лопаткой в стену. —
Лейтон, бывший инженер-строитель с татуировкой схемы канализации на предплечье, каждое утро рисует мелом на стене камеры №12 отметки — 237 дней до конца срока. Его младший брат, Коллин, втирает машинное масло в замки грузовика для вывоза мусора, пока охранник Сэмюэл курит за углом, жалуясь коллеге: *«У жены опять мигрень, черт бы побрал эту смену»*. В тюремной прачечной заключенный по кличке Паук прячет в бобинах белья самодельный компас из разобранных часов — Лейтон выменял его на пачку
Саори, старшеклассница с вечно запачканным акрилом фартуком, впервые заметила Хикару, когда он заснул на подоконнике кабинета художественного клуба. «Ты… э-э, собираешься тут ночевать?» — спросила она, тыча кистью в его кроссовки, испачканные глиной из соседней мастерской. Он, оказывается, перепутал аудитории, пытаясь найти кружок керамики. К следующей неделе Саори уговорила его стать моделью для портрета — «Твои уши асимметричные, это ж интересно рисовать!» — а к концу месяца они уже сидели на
Эмили, хозяйка пекарни «Сахарная вихрь» в городке Пайн-Холлоу, три дня не могла замесить тесто для имбирного печенья — каждый раз подгорало. В углу кухни валялся чек из банка с красной пометкой «Просрочено». «Снова эти цифры… — бормотала она, вытирая руки о пятнистый фартук. — Если к пятнице не найду 5000, закроют свет». Джейкоб, ветеринар из соседнего дома, зашел за своим ежедневным круассаном и заметил, как она роется в бабушкиной шкатулке с рецептами. «Тут должен быть тот самый торт, —
Эмили, повар в захудалом ресторане La Courgette, натыкается на рассыпанную муку в подсобке и ругается сквозь зубы: *"Опять Лукас забыл закрыть мешок"*. Она мечтает о собственном кафе, но копит годами. На рынке Монреаля сталкивается с Софи, которая торгует миндальными круассанами и спорит с покупателем: *"Корицу кладу только в яблочный штрудель — и точка"*. Софи арендует крошечную пекарню за вокзалом, где тесто часто подгорает из-за старой духовки. Эмили случайно замечает в
В старом кафе на углу Рю-Сен-Дени в Монреале Мия, студентка-архитектор с фиолетовым мелированием в волосах, ежедневно заказывает латте с сиропом лаванды. За соседним столиком Элиот, бармен с татуировкой совы на запястье, рисует в блокноте эскизы скульптур, пока ждет заказ. «Ты опять забыла заплатить за печенье», — бросает он, не поднимая глаз, когда Мия пытается ускользнуть после смены. Она в ответ смеется, оставляя на столе смятые доллары с рисунками пингвинов. Их разговоры сводятся к спорам о
Лора Митчелл, 27 лет, работает в кафе *Red Maple* на окраине Торонто, разливает латте с дрожащими руками. Каждое утро она задерживается у телевизора в подсобке, где новости показывают повторы судебного процесса 1993 года. Ее соседка по квартире, Миа Санчес, замечает надорванный плакат с надписью "Справедливость для Лорены" в мусорном ведре. «Ты снова звонила тому адвокату?» — спрашивает Миа, разбирая почту. Лора молчит, вытирая пятно от эспрессо на стойке. Вечером в парке