Юлия Верховская

Лида, 17 лет, выскальзывает из квартиры в хрущёвке на окраине Перми, прижимая к груди пластиковый пакет с паспортом и потрёпанным блокнотом. На автовокзале она пятый час прячется в туалете за киоском с чебуреками, пока грузчик Семён, в засаленной куртке с шелестящими карманами, не замечает её дрожащие пальцы на поручне автобуса Москва-Сочи. «Поедем. Или нет?» — бормочет он, вытирая ладонь о
В сибирской деревне Глухово двенадцатилетний Антон из местного детдома натыкается на полузасыпанную икону возле развалившейся часовни. Рука у фигуры на доске отломана, краска слезла, но глаза — синие, как ледянка. "Чё, святым стал?" — хрипит Гришка, друг из старшей группы, когда Антон прячет находку под кроватью. Ночью мальчишка просыпается от скрипа — тень с крылом вместо руки ползет
Анна, 34 года, работает в детской библиотеке на окраине Екатеринбурга. Каждый день после смены она забирает сына Витю из школы №17, где учительница постоянно жалуется: «Он опять подрался. Вам бы мужика в дом найти — мальчишку воспитывать». Дмитрий, ее бывший муж, чинит иномарки в сервисе «Автополис»; в пятницу заезжает к ним в хрущевку с тортом «Прага» и новым конструктором, но Анна хлопает
Сергей, водитель автобуса из Минска, заметил, что жена Ольга стала возвращаться с работы позже обычного. Ее пальто пахло чужими духами — сладкими, с ноткой жасмина. «Купила по акции в аптеке», — бросила она, когда он спросил. На следующее утро он проследил за ней до кафе «Рассвет» у вокзала: зеленые стены, треснувшее стекло в углу. За столиком сидел мужчина в очках с толстой оправой — Артем. Он
Лида, тридцать четыре года, бухгалтер из Питера, три недели красит стены в двушке на проспекте Науки. Сергей, ее муж, электрик с облупленными костяшками пальцев, пытается заменить протекающий кран под раковиной. Из соседней квартиры доносится запах жареного лука и крики на таджикском. «Ты вообще слышишь, что я говорю?» — Лида стучит кистью по банке с «Белоснежкой», глядя на полосу плесени над