Фрэнсис Флэнаган

В Ванкувере детектив Эмили Торн, в разгар ночной смены, натыкается на странный файл в записях уличных камер. На экране мелькает промокшее лицо мужчины в оранжевой куртке, кричащего: *«Они заставят всех смотреть!»* перед тем, как его изображение гаснет. Параллельно Джейкоб Рейнольдс, хакер-одиночка, живущий в квартире над суши-баром, взламывает чат в даркнете. Чьи-то сообщения обрываются фразой: *«Участник №14 отключен… навсегда»*. На столе у Джейкоба — распечатанные скриншоты с IP-адресами, два
Лайла, 17 лет, работает в кафе *Snowdrift* на окраине Хартсвилля — городка, где каждый декабрь фонари на главной улице мигают в ритме старых джазовых мелодий. Её младший брат, Ной, фанатеет от паровых механизмов: собирает из хлама роботов-оленей, которые вечно застревают в сугробах у крыльца. В подвале их дома бабушка Марта хранит коробки с ёлочными игрушками 1940-х, одна из которых — треснувший стеклянный шар с надписью *"K. & E."* — внезапно оживает, показывая Лайле образы
Лайза Мортон, семнадцатилетняя официантка в кафе *Maple Sugar*, каждый вечер протирала стойку с треснувшей кромкой, пока её друг детства Джейкоб Рид чинил старый пикап за углом. «Опять миссис Кларк заставила тебя мыть полы?» — спросил он, закидывая ржавый гаечный ключ в ящик. Кафе, с его потёртыми барными стульями и запахом жареных яблочных пирожков, могло закрыться из-за долгов. Лайза украдкой копила чаевые в жестяной банке из-под печенья, спрятанной под прилавком. Всё изменилось, когда
Лиам, 27 лет, моет чашки в кафе на углу Бей-стрит и Юниверсити-авеню в Торонто. Замечает под столом старый «Полароид» с надписью «S. Marino» на кожаном ремешке. Первый снимок — девушка в синей куртке, стоящая на мосту Жак-Картье в Монреале, дата: завтрашнее число. «Черт, да я ее вчера видел у холодильника с молоком», — бормочет он, сравнивая фото с камерой наблюдения. Эмили, внештатный журналист с татуировкой компас на запястье, приходит за своим заказом: двойной эспрессо и круассан с джемом.
Эшли, курьерша из Сиэтла, застряла в метели возле городка Сноу-Фолл, Колорадо. Ей нужно доставить старую деревянную шкатулку с гравировкой «Для Клары» до 25 декабря, но грузовик сломался у придорожного кафе «Хвойный уголок». Владелец кафе, Джерри, в фартуке с оленями, сказал: «Ремонт — минимум день, если Том из гаража не проспит». Тем временем Бен, местный учитель истории в растянутом свитере, пытался закончить роман в пустом доме на Холмс-стрит, 12 — его соседка Элли, пенсионерка, оставила ему
Мэйв, 22-летняя бариста с татуировкой лисёнка на запястье, переезжает из Чикаго в провинциальный городок Брекенвилл. Её крошечная квартира над заброшенной пекарней пахнет плесенью, а соседка-пенсионерка миссис Элтон ежедневно стучит тростью в потолок, когда Мэйв тренируется готовить чизкейки в 2 часа ночи. На местной фермерской ярмарке она сталкивает тележку с тыквами с Джейком — угрюмым ветеринаром в засаленной ковбойской шляпе. "Ты всегда так извиняешься или только когда уничтожаешь
Люк Деларю, 22 года, втирает тряпку в трещины деревянного пола кафе *La Feuille* в Квебеке. За стойкой Мари-Клод, хозяйка с татуировкой совы на запястье, бросает: «Принцы тут не задерживаются. Клиенты — да». Он прячет паспорт с гербом под кроватью в съёмной комнате над пекарней, где по утрам пахнет корицей и дрожжами. В метро до учебы в университете Макгилла он переписывается с сестрой Эмили, которая шифрует письма: «Отец ищет. Верни корону, пока не сожгли портреты». На парковке у супермаркета
Зои врывается в душную кухню кафе «Розовый магнолия», вытирая муку с фартука, на котором ещё виден пятнистый след от вишнёвого варенья. Бабушка Роуз, сидя на табурете с потёртой обивкой, щурится в рецептную книжку 1963 года: *«Ты опять корицу переборщила, детка. Здесь нужен не сахар, а мёд с пасеки Джордана»*. Городок Элмвуд за окном — пара заправок, библиотека с треснувшими ступенями и фермерский рынок по средам. Зои, разбирая коробки с посудой из-под раковины, натыкается на фото: она в
Кайла Моррис, пятнадцатилетняя пациентка клиники "Новый рассвет" в Бруклине, каждую среду рисует углём трещины на стене своей палаты — так она считает дни до выписки. Её сосед по терапии, Эзра Коэн, бывший скейтбордист с ампутированной ногой, смешивает акрил с обезболивающими, создавая абстрактные пятна на гипсе. «Ты снова перепутал тюбики?» — Кайла тычет пальцем в желто-фиолетовые разводы на его бинтах, доставая из-под кровати украденный из кафетерия сахар в стиках — их крошки