Nazeeh Tarsha

Кафка Хибино, 32 года, в потрёпанной куртке с нашивкой «Утилизация-4», разгружает грузовик с обломками робота-защитника возле Токийского мемориала. Его друг Идзуру, затягиваясь сигаретой, бросает: «Опять Мина орала из-за задержки?» Кафка ковыряет гвоздём в зубах, кивает на трещину в бетоне: «Говорит, если до заката не расчистим, уволю. А там детская площадка — куски арматуры торчат». Внезапно
Куроицу, инженер-невролог в сером халате с пятном от кофе, каждое утро пробирался через коридоры Института Нейрокомпенсации. Его стол в лаборатории №7 завален чертежами имплантов и коробками с *онигири* — коллега Мидзухо оставляла их, зная, что он забудет поесть. «Опять застрял на калибровке 14-го прототипа? — щелкала ручкой Мидзухо, разглядывая графики на мониторе. — Смотри, у подопытного №3