Дмитрий Орлов

Виктор, водитель ржавого «КАМАЗа» с отваливающейся ручкой двери, заметил в сугробе у проходной завода черный камень с зернистой поверхностью. Температура опустилась до -20, пальцы примерзли к рулю, когда он звонил Семёну, своему соседу-астроному: «Слушай, тут хрень какая-то… Словно уголь, но тяжёлая». Семён, в стоптанных тапках и растянутой кофте, прибежал через час с лупой и портативным спектрометром, смахивая снег с ресниц: «Дурак, это же хондрит! Такие на аукционах за миллионы берут». Виктор
Антон, электрик лет сорока пяти, в пятницу вечером чинил проводку в подъезде хрущёвки на улице Гагарина. Заметил трещину в стене за щитком — внутри торчала медная коробка с выцарапанными символами, похожими на переплетённые молнии. «Чё за хрень?» — пробормотал он, вытирая пот со лба рукавом. Отнёс находку в квартиру, поставил на холодильник рядом с банкой солёных огурцов. Ночью соседка Лена, учительница географии, стучала в дверь: «У вас свет мигал? У меня чайник сам выключился…» За её спиной
Антон, пятнадцать лет, в рваных кедах, находит в подвале разрушенного дома на улице Гагарина потрёпанный блокнот. Лиза, его соседка, в синей куртке с оторванным капюшоном, светит фонариком из телефона на страницы: "Тут про ту аварию на комбинате в 98-м... Батя говорил, все документы сгорели". Они перебивают друг друга, споря, нести находку в школу или сначала показать деду Лизы, который работал на том заводе. На следующий день, за облупленным столом в квартире с обоями в цветочек,