Мегха Акаш

Пратика Шарма, дочь владельца лавки со специями в Джодхпуре, каждое утро просыпалась под крики торговцев на базаре. Ее отец, Рамчандра, вечно ворчал, пересчитывая мешки с куркумой, пока она раскладывала паприку на прилавке. Через узкий переулок, заваленный коробками, виднелась ювелирная мастерская семьи Малхотра. Амол, старший сын, ворочал камни для подвесок, украдкой поглядывая, как Пратика
Шанкар, парень из захолустного городка Раджпур, чинит старые телевизоры в лавке отца. Его день начинается с перепалки с сестрой Мирой из-за сломанного мотора мотоцикла «Бульдог»: «Опять масло везде! Ты хоть тряпку подстелил?» — кричит она, пока он ковыряется в двигателе, облизывая пальцы от чая с кардамоном. По вечерам Шанкар тайком лазит на крышу склада, где прячет самодельный радиопередатчик из
Аади чинил старый скутер в гараже за чайной лавкой, когда Прия зашла купить масляных сладостей. Ее шаль зацепилась за ржавую дверную ручку. «Опять эти зимы – каждый год одно и то же», – пробормотал он, вытирая руки об засаленную тряпку. Она узнала его по шраму над бровью – тот самый, что он получил, когда в шестнадцать упал с моста, спасая ее сумку из ледяной реки. В кармане у Аади лежало
Ману, 17 лет, каждое утро мешает чай с кардамоном в крошечной лавке на окраине Мумбаи. Отец, Адитья, прячет в ящике под кассой рецептурную книжку с вырванными страницами — там же лежит билет на поезд в Дели, о котором Ману не знает. «Колледж подождет, сынок, — бормочет Адитья, вытирая пот со лба, — здесь люди без дипломов чай пить не перестанут». Днем Ману замечает на рынке девушку в выцветшем
В Мумбаи, среди узких переулков, заваленных коробками с чаем и специями, живет Викрам — парень с татуировкой Шивы на запястье. Его девушка Мира, работающая в аптеке «Лотос», находит в старом ящике медный амулет с выгравированным именем «Равана». «Пахнет серой, как будто его вытащили из костра», — бормочет она, протирая артефакт тряпкой. Ночью Викрам просыпается от голоса, шепчущего: «Тысячи лет
Раджеш, худощавый парень в выгоревшей рубашке, каждое утро замешивает тесто для самосы в тесной лавке возле вокзала Чхатрапати Шиваджи. Его соседка Прия, с татуировкой кобры на запястье, внезапно появляется у прилавка через шесть лет молчания: «Ты всё ещё не научился резать лук без слёз?» Вечером, пока Раджеш гасит керосиновую лампу, она швыряет на стол потёртый конверт — внутри фото его младшей
Кабеш, бывший член банды из Ченная, притворяется смотрителем в обшарпанном студенческом общежитии Мадурая. Его комната завалена пустыми бутылками *тхамби* и старыми газетами с заголовками о нераскрытых убийствах. По утрам он чинит протекающие краны, вечерами играет в карты с местным уборщиком Муту, который ворчит: «Эти студенты опять мусор в лифте оставили — как крысы». Однажды Майя,