Анджей Масталеж

В старом доме на улице Садовой шестнадцатилетний Ясь чинит велосипед, пока его сестра Зося развешивает на верёвке выстиранные рубашки. За углом, в мастерской у Мирека, пахнет смазкой и металлом — ребята тайком собирают самодельные зажигательные смеси из аптечного глицерина и хозяйственных спичек. "Слушай, а если польётся бензин, как на уроках химии показывали?" — бормочет Мирек,
Кася, барменка из захудалого варшавского кафе «Под лещами», каждое утро протирала стойку с разводом от старой тряпки. Запах пережаренного кофе смешивался с сыростью от вечно подтекающих окон. Однажды, разгружая ящики с бокалами, она заметила, что тени от полок на стене шевелятся независимо от света. «Ты тоже это видишь?» — спросила она у Марека, студента-архитектора, который заказывал эспрессо
Марек Ковальский, владелец автосалона на варшавской промзоне, получает звонок ночью: его сын Томаш врезался в фонарный столб на перекрёстке Гжибовской и Лучацкой. В больничной палате, пахнущей антисептиком, Томаш бормочет сквозь сон: «Там была девушка… Я не видел её». Марек замечает царапины на руках сына и смятый жетон такси в кармане куртки. В гараже, где стоит разбитый чёрный Mercedes, механик
Анджей, водитель грузовика с потрескавшимся зеркалом на «Скании», замечает Еву на заправке под Люблином. Её «Полонез» заглох, капот дымит. «Засорился топливный фильтр», — бурчит он, ковыряя ключом в грязи. Она, учительница из Варшавы, предлагает кофе из синенького термоса: «Выпейте, а то руки дрожат». Он ворчит про ремень ГРМ, но садится рядом. Потом соглашается подбросить до Радома — «Только без
Вот как можно переосмыслить этот сюжет, добавив немного жизни и эмоций: Знаете, как иногда случайность переворачивает всё с ног на голову? Вот и у этих братьев, Юзефа с Франтишеком, всё началось с какой-то ерунды — а в итоге они вляпались в историю по уши. Представляете: копнешь чуть глубже в семейные архивы, и бац — вместо милых бабушкиных сказок вылезает такое, что волосы дыбом! Оказалось, их