Цзинь Дун

Линь Шу, сменивший лицо и имя на Мэй Чансу, вернулся в Цзиньлин после двенадцати лет в пограничных землях. Его пальцы, обожжённые в огне битвы при Мэйлин, дрожали, когда он разворачивал свиток с именами предателей. В усадьбе Су, где пахло иссопом и высохшими чернилами, он принял роль советника Сяо Цзинъяня — принца, избегающего дворцовых игр. «Твоя прямоты — как меч без ножен, — сказал Мэй,
Ли Вэй, парень в потертой куртке, и Сяо Лан, её волосы собраны в небрежный пучок, пробираются через заросли бамбука к расщелине в скале. Карта, переданная старым грабителем могил Чжан Лао, мокнет у Ли Вэя в кармане. «Там, за каменным драконом, вход», — вспоминает он слова старика, вытирая пот со лба. В рюкзаке — мотки верёвки, фонарь на керосине и глиняная свеча с трещиной. Сяо Лан нащупывает в
Линь Сяо, в потёртой кожаной куртке, каждый вечер мчался из школы в кафе «Золотой колокол». Там он разливал латте пенсионеркам, которые жаловались на громкую музыку из соседнего парка. "Опять твой скрипач орёт, как раненый кот!" — ворчала госпожа Чжан, стуча ложкой по блюдцу. Чэнь Вэй, тот самый скрипач, действительно репетировал у фонтана — смычок царапал струны, а ноты на подставке