Ван Юнцюань

Линь Шу, сменивший лицо и имя на Мэй Чансу, вернулся в Цзиньлин после двенадцати лет в пограничных землях. Его пальцы, обожжённые в огне битвы при Мэйлин, дрожали, когда он разворачивал свиток с именами предателей. В усадьбе Су, где пахло иссопом и высохшими чернилами, он принял роль советника Сяо Цзинъяня — принца, избегающего дворцовых игр. «Твоя прямоты — как меч без ножен, — сказал Мэй,
Амай, 17 лет, с рыжим шрамом над бровью, живет в деревне Циньцзяо у подножия поросших бамбуком холмов. Утром 12 октября он чинит закопченный чайник на кухне с земляным полом, когда в окно врывается гул вертолетов. Мать, Сяолинь, в выцветшем синем фартуке, молча кладет в его рюкзак лепешки с луком и мешочек сушеных слив. «Ты последний, кто может дойти до Шаоси», — говорит она, не глядя, вытирая
Ли Вэй, парень в потертой куртке, и Сяо Лан, её волосы собраны в небрежный пучок, пробираются через заросли бамбука к расщелине в скале. Карта, переданная старым грабителем могил Чжан Лао, мокнет у Ли Вэя в кармане. «Там, за каменным драконом, вход», — вспоминает он слова старика, вытирая пот со лба. В рюкзаке — мотки верёвки, фонарь на керосине и глиняная свеча с трещиной. Сяо Лан нащупывает в