Оуэн Миллер

Маркус, 27 лет, живет на третьем этаже кирпичной пятиэтажки в Бруклине. Каждое утро он заходит в *Deli Spot* за кофе с двойным эспрессо и бубликом с лососем, пока продавец Энрике ворчит: «Ты мне задолжал уже 12 баксов, чувак». Вечера проводит в автосервисе «Гараж-66», чиня старые «хонды», пока его друг Доминик, владелец заведения, разбирает двигатель и ворчит на ржавые болты. В пятницу, 13 ноября, под сиденьем «Кадиллака» 1987 года Маркус находит конверт с ключом от склада в порту и фотографией
Лиза Морган, 34-летняя архитектор из Чикаго, каждое утро втискивает флаконы с гонадотропином между банками маринадов в дверце холодильника. «Две недели — и эмбрион подсадят», — бормочет она, глядя на календарь с кружками, закрашенными красным маркером. Её муж Джеймс, менеджер автосалона, за завтраком листает новости о кризисе, пока Лиза считает вслух, сколько тысяч они уже потратили на клиники. «В прошлый раз гормоны скакали, как у подростка», — говорит она, разбивая яйцо на сковороду. Джеймс