Эва Иго

В маленьком военном городке под Будапештом солдат Йожеф Ковач подрабатывает, брея капитана Балинта в душной казарме на улице Ракоци. «Ты всегда так дрожишь, словно твои кости варились в самогоне», — бросает Балинт, разглядывая в треснувшем зеркале криво подстриженные бакенбарды. Йожеф молча собирает бритву, прячет заработанные форинты в карман с дыркой, спешит к любовнице Марике — она живет в
Яков Хайм, худой портной с облупленными ножницами в кармане, подбирает картофельные очистки у запертой пекарни в гетто. Его соседка Мейша, в платке с выцветшими розами, шепчет: *«Слышала? Ковальски из третьего подъезда говорил, будто у тебя радио…»* Яков кашляет, пряча лицо в воротник — вчера он соврал сироте Лисе, что слышал по новостям о близких советских танках. Теперь мальчишки рисуют мелом
Представьте себе Будапешт 1958-го — город, где даже воздух пропитан страхом после подавления революции 56-го. Вот Ева, журналистка, только что вышла из тюрьмы за участие в тех событиях. В кармане — свобода, но какая она хрупкая… И тут она устраивается на новую работу и встречает Ливию. А та, между прочим, жена офицера госбезопасности! Ух, а ведь это только начало. Между ними вдруг пробегает искра