Альберто Васкес

Лукас, 14 лет, живет в рыбацкой деревне под скалами Коста-Брава. Его отец, Энрике, пропал неделю назад — шторм унес лодку *Mar de Plata*. Лукас находит в гроте за мысом раненого единорога: шерсть белая, но копыта в синих царапинах, будто бился о рифы. "Ты же не из здешних мест…" — шепчет он, отрывая полосу от рубахи, чтобы перевязать животному бок. В деревне травница Кармен, вытирая руки о передник, шипит: "Их кровь приманивает тени. Выгони его, пока не поздно". Инес,
Эстебан, сын испанского кузнеца, каждое утро чинил треснувшие каменные колодцы в Андалусии. Его единорог, Альба, с серебристой гривой, обожала жевать сухие оливковые ветви, оставляя щепки у конюшни. В Пиренеях, на французской стороне, Луиза, дочь винодела, искала в лесах редкие травы с единорогом Нуаром, чьи копыта оставляли синеватые искры на мхе. Однажды Альба, напившись из родника, вдруг вздыбилась: вода пахла железом. "Здесь что-то мертвое", — прошептала Луиза, когда Нуар
Карлос щипал края блокнота, оставляя заломы на рисунках чёрных птиц. Приют в Альбаррасине пах лекарствами и пылью: треснувшие плитки в столовой, радиоприёмник в кабинете доктора Моралеса, вечно шипящий помехами. «Опять эти глаза за окном… Ты не видишь?» — Карлос тыкал карандашом в зарешеченное стекло. Ана качалась на стуле, шепча что-то пустому углу — там, где её «друг» Лукас смеялся только для неё. Иван бил кулаком по шкафу с треснувшим стеклом, пока медсестра не забирала его в комнату с