Николетта Романофф

Маттиа, парень в помятом плаще, каждый вечер бродил по туринским переулкам с потёртой фотографией сестры-близнеца. «Ты видел девочку с родинкой на левой щеке?» — спрашивал он у продавцов *panini* и старух у фонтана Пьяцца-Сан-Карло. В кафе «Бьянко», где пахло подгоревшим эспрессо, он оставлял записки на салфетках для Альфредо — слепого таксиста, который водил пальцами по газетным объявлениям,
Марко, парень в потертой кожаной куртке, каждое утро открывал кафе «Alba» на узкой улочке в Турине. Он разгружал ящики с моцареллой, ворча на поставщика, который вечно опаздывал: «Чезаре, если завтра снова будет просроченная рикотта, я тебе шею сверну». В соседнем университете София, студентка-архитектор, спорила с профессором Бьянки о реставрации заброшенной виллы XVIII века: «Вы хотите
Марко, сорока двух лет, менеджер в логистической компании, каждое утро толкается в метро между станциями «Лорето» и «Централе», пытаясь не пролить эспрессо из картонного стаканчика. Дома, в трещиноватой трешке на улице Палестро, его жена Сильвия, бывшая учительница музыки, перебирает счета за свет — их сын Лука, пятнадцати лет, снова забыл выключить PlayStation, а дочь Джулия, тринадцать, требует