Стефани Легрос

Тома, 12 лет, и его сестра Присцилла, 9, копошатся в парижской квартире на третьем этаже, пока за окном моросит декабрьский дождь. Отец, системный администратор, оставил на столе старый Minitel с инструкцией: "Не трогать". Дети нажимают кнопки наугад, пока на экране не всплывает зелёный текст: "*3615 PERE_NOEL — 2 франка/минута*". Присцилла тянет брата за рукав: "Попробуем! Папа же говорил, что тут можно *всё* найти". Они вводят код, слышат гудки модема. На экране
Знаешь, есть моменты в кино, которые врезаются в память как заноза. Вот, например, эта сцена… Помнишь, когда герой буквально висит на волоске, а вокруг — адский цирк из криков, хлопающих дверей и нервных вздохов? Он смотрит в камеру, глаза горят, голос дрожит, но не от страха, а от ярости. И выпаливает что-то вроде: «Да я клянусь вам, честное слово, даже если весь мир…» — а дальше обрывает, будто слова закончились. Сердце ёкает — вот же, сейчас сорвётся, наговорит лишнего. Но нет. Закусывает