Джереми Чайлд

Шарп с сержантом Харпером роют окопы под палящим солнцем возле деревни Вальдорминьо. Французский полковник Леру, в сапогах, вымазанных глиной, строчит приказ: «К полуночи сожгите амбары — пусть эти крысы бегут в горы». Шарп, вытирая пот рукавом, замечает Харперу: «Смотри, вон дым от костра за холмом — это не пастухи». Они натыкаются на раненого испанского партизана, который хрипит: «Леру… ведет пленных к реке…». Ночью Шарп пробирается через кустарник, слышит, как французский часовой бросает
В Испании, 1813 год. Ричард Шарп, загорелый сержант с шрамом на щеке, копает окопы под аккорды французских пушек. «Свинец кончился, — бросает он Патрику Харперу, ирландцу с топором за поясом, — бери штыки». Их отряд — оборванцы в красных мундирах — прячется в развалинах монастыря под Виторией. Полковник Леру, француз с маниакальной любовью к античным статуям, захватил деревню Сан-Мигель, выставив на площади виселицы для испанских партизан. Тереза, девушка с обожжённой рукой от пожара в её
Знаешь, я недавно смотрел фильм про ту самую Флоренс Найтингейл — ту самую «Леди с лампой», о которой в учебниках пишут как о героине Крымской войны. Ну, та, чью тень солдаты целовали, будто святыню! Но если честно, до этого я даже не задумывался, какая драма за этим стоит. Представь: аристократка, светская львица, могла бы танцевать на балах до старости, но вместо этого — грязные госпитали, окровавленные бинты и война, которая длится вечно. А ещё эта её любовная история… Серьёзно, я не ожидал,