Эрна Шурер

Анна, швея из миланской мастерской на виа Монтенаполеоне, каждое утро подшивает подолы блузок, украдкой поглядывая на часы. Её соседка Лучия, рыжая продавщица из гастронома «Дель Кампионе», в перерывах жуёт чёрствый корнетто, жалуясь на боль в спине: «Эти ящики с артишоками меня в гроб вгонят». Сильвана, уборщица из Треццо-суль-Адда, моет полы в квартире доктора Манфреди, собирая окурки с балкона — её муж Роберто снова исчез на три дня. Спор о гороскопах начался в баре после работы: Лучия тычет
Представляешь, началось всё с этой жуткой истории в модельном бизнесе — одна из девушек агентства погибла во время подпольного аборта. Ну знаешь, всё шито-крыто, тишина... А потом — бац! — появляется какой-то тип в чёрном, будто из киберпанкового кошмара: комбинезон, мотошлем, и главное — нож наготове. И понеслось: методично, холодно, всех, кто хоть как-то причастен к тому агентству, начал вырезать, как мясник на фабрике. Страшно, конечно. Вот прям чувствуешь, как атмосфера нагнетается — ни
Знаешь, история такая – вроде бы всё уже кончено. Наши парни во Франции вломили гитлерикам по полной, все ждут салютов, объятий, глотка виски из фляжки… И тут – бац! Один-единственный потрёпанный немецкий танк, как призрак из прошлого, лезет в бой. Да не какой-нибудь генерал им командует, а сержант, у которого, кажется, мозги после контузии напрочь перепутались. Представляешь? Все уже мысленно дома, улыбки до ушей, а эта железная банка ползёт из дыма, стволом вертит – мол, выкусите, ребята, я