Ник Розен

Лотте, закутанная в потрепанный желтый шарф, толкает дверь кафе на улице Йордаан. Внутри пахнет жженым кофе и влажной шерстью ее пса Бенджи. «Ты опять проспала собеседование?» — смеется ее соседка Мике, разливая чай. Лотте роняет сахарницу, крупинки рассыпаются по плитке 70-х годов. В кармане дрожит телефон: сообщение от матери — «Папа в больнице, нужна операция». На углу канала Принсенграхт она сталкивается с Томасом, бывшим коллегой, который теперь красуется в костюме из «De Bijenkorf».
Лиза, рыночный продавец с прилавка у канала Сингел, каждое утро раскладывала селедку на льду, пока её сосед Томас, владелец закусочной «Хартиг», не притащил ящик помидоров с треснувшим углом. «Опять перезрели, — бросила она, вытирая руки о фартук с пятнами от рыбьей чешуи, — ты бы лучше картофельный суп с копченым угрем попробовал. Клиенты вчера спрашивали». Он закатал рукава, показав татуировку якоря, и начал резать лук: «Мой дед варил тут супы с 60-х. Не буду я угрями голландцев кормить». За
Элена Мендоса, 23 года, переехала из Гаваны в Роттердам после смерти отца. Устроилась официанткой в кафе *La Brisa*, где пекла кубинские *pastelitos*, пока владелец, грузный Йорис, ворчал: «Здесь не Карибы, не вздумай добавить ром в кофе». В соседнем университете на лекциях по урбанистике она столкнулась с Лукасом в рваной косухе, который рисовал в тетради граффити-эскизы вместо конспектов. «Ты что, смотришь на меня как на музейный экспонат?» — бросила она, когда он спросил, правда ли на Кубе
Нора, пятнадцать лет, с расщеплением позвоночника, находит в подвале клиники "Хемстеде" папку с пометкой *Project 12*. Там — фотографии младенцев, включая её детское лицо, и фамилии врачей: Ван Дейк, Мейер. Рядом — Стеф, глухой из-за врождённой аплазии слухового нерва, показывает ей смс: *"Они знают, что ты копала. Беги"*. Они крадут медицинскую карту Норы из кабинета генетика, спрятав её под инвалидной подушкой коляски. В автобусе №23 Нора шепчет: *"Твои родители тоже
Лотте, 27 лет, в пятницу утром разбила третий стакан за смену в кафе «De Oase» на улице Хаарлеммердейк. Владелец Мартин, вытирая стойку тряпкой с запахом плесени, бросил: «Может, лучше будешь мыть полы вместо посуды? Клиенты бегут от твоей клоунады». Она промолчала, собирая осколки, пока кот Стьюби в её квартире над каналом царапал дверь, оставшись без завтрака. Вечером, разглядывая трещину на потолке, Лотте обнаружила, что забыла оплатить счёт за электричество — холодильник гудел, как пчелиный
Мила копаласъ в кладовке старой амстердамской квартиры, пока не нашла коробку с отцовским Commodore 64. На корпусе — царапина от её детской лошадки-качалки. Йонас, её брат-айтишник, подключил монитор через переходник: «Смотри, тут ещё папка… «Geo_Protocol_7»». Внутри — сканы карт 80-х с пометками маркером: район Де Пейп, доки NDSM, канализационные туннели под Центральным вокзалом. Записка отца на обороте квитанции из кафе «De Roos»: «Они знают про обратную связь. Спрятал образцы в месте, где