Nienke van Dijk

Лотте, закутанная в потрепанный желтый шарф, толкает дверь кафе на улице Йордаан. Внутри пахнет жженым кофе и влажной шерстью ее пса Бенджи. «Ты опять проспала собеседование?» — смеется ее соседка Мике, разливая чай. Лотте роняет сахарницу, крупинки рассыпаются по плитке 70-х годов. В кармане дрожит телефон: сообщение от матери — «Папа в больнице, нужна операция». На углу канала Принсенграхт она
Лотте, 27 лет, в пятницу утром разбила третий стакан за смену в кафе «De Oase» на улице Хаарлеммердейк. Владелец Мартин, вытирая стойку тряпкой с запахом плесени, бросил: «Может, лучше будешь мыть полы вместо посуды? Клиенты бегут от твоей клоунады». Она промолчала, собирая осколки, пока кот Стьюби в её квартире над каналом царапал дверь, оставшись без завтрака. Вечером, разглядывая трещину на