Сушил Пандеу

Радж с утра в доках грузит ящики с сушёной рыбой, запах въедается в рубашку. Его сестра Мира, в потёртом сари цвета маренго, торгует на Кроуфорд-маркет специями — кардамон, асафетида. В переулке за ларьком Али, подросток в кепке с выцветшим логотипом «Мумбаи Найтс», крадёт кошелёк у туриста. «Эй, чирик! — кричит Радж, заметив с крыши склада. — Отдай, или ноги переломаю!» Али швыряет кошелёк в
Аян Ранджир, полицейский-идеалист из Дели, приезжает в глухую деревню Лаалгаон в Уттар-Прадеш. Его сразу тащат в лес за посёлком — там на ветвях болтаются трупы двух девочек-далиток, Ганги и Манги. Местные копы вроде Брахмадатта Сингха отмахиваются: «Сами повесились, каста низшая, им и в радость». Аян тычет пальцем в синие полосы на шеях: «Петли не оставляют таких следов». В участке, где
В Мумбаи инспектор Раджвир Сингх копошится в бумагах на столе, заваленном пачками чая «Тата» и чеками из придорожной закусочной. Его коллега Амит, вытирая пот со лба, тычет пальцем в фото убитого курьера: «Смотри, у парня в кармане нашли обрывок счета из прачечной «Шивани». Там цифры — 12, 45, 78. Как пин-код от старой карты». Раджвир морщится, слыша за окнами гудки рикш: «Не пин-код… Это
В Мумбаи слепой уличный музыкант Радж каждый вечер играл на ситаре у рынка Кроуфорд, пока не наткнулся на труп в переулке за чайной лавкой *Голубой лотос*. Его соседка-журналистка Прия, пахнущая жасминовым маслом и сигаретным дымом, нашла в кармане жертвы смятый чек из ювелирного магазина «Шах и сыновья» с пометкой *«груз №47 — доки Али»*. «Ты видел лицо убийцы?» — спросила она, поправляя
Вот история, от которой волосы дыбом встают: жил-был Ом Шастри — индийский американец, ну тот ещё богач. Да только кризис грянул, и понеслось… Словно в плохом сне, он за месяц теряет всё: и виллы, и счета. А банк, как стервятник, набрасывается: «Слушай, дружище, если не вернёшь сотку за 30 дней — вышвырнем тебя из дома вместе с чемоданами!» Представь его состояние — будто в лифте провалился. Где