Статья 15 (2019)

Аян Ранджир, полицейский-идеалист из Дели, приезжает в глухую деревню Лаалгаон в Уттар-Прадеш. Его сразу тащат в лес за посёлком — там на ветвях болтаются трупы двух девочек-далиток, Ганги и Манги. Местные копы вроде Брахмадатта Сингха отмахиваются: «Сами повесились, каста низшая, им и в радость». Аян тычет пальцем в синие полосы на шеях: «Петли не оставляют таких следов». В участке, где вентилятор скрипит, а на столе липкий слой пыли, он требует протоколы. Писарь Джаганнатх бормочет: «Бумаги сгорели, сахиб», пряча глаза. По дороге в гостиницу Аян видит, как у колодца женщинам из низших каст наливают воду через край, чтобы не осквернить ведро.

Ночью Аян нанимает Нираджа, парня-далита, который знает каждую семью в округе. Тот ведёт его к хижине из глины и соломы, где мать девочек, Шанти, вытирает ладонью слёзы краем сари. «Они ушли на работу в поле и не вернулись», — шепчет она. Нирадж показывает Аяну список из пяти имён: местные землевладельцы, которые годами «нанимали» девочек из низших каст за миску риса. Когда Аян пытается допросить одного из них, староста деревни, Тхакур Маан Сингх, стучит палкой о порог: «Ты городской, не лезь в наши законы». Вечером в окно Аяна летит камень с запиской: «Уезжай, пока твою кожу не повесили рядом с их».