Александр Данильченко

Оля, журналистка из хрущёвки на Оболони, после третьего свидания заявила Андрею, инженеру с Подола: «Месяц поживём вместе — потом решим. Но если оставишь мокрое полотенце на кровати, выгоню в первый же день». Они сняли однокомнатную на Троещине — трещина в ванной, соседский телевизор через стену. Утром он ставил турку на плиту, забывая выключить газ; она рылась в его куртке, находя чеки из бара с
Оксана, официантка из кафе «У Леси», каждый день протирала столики у окна, выходящего на старый пешеходный мост. Она замечала, как Андрей, инженер из ЖЭКа в потрепанной кожанке, спорил с рабочими о замене перил. «Вы хоть раз считали, сколько бабух тут за поручни цепляется?» — бросил он, тыча пальцем в ржавые трубы. Оксана оставляла ему кофе без сахара, хотя он всегда просил две ложки. Однажды он
Елена, 34 года, торгует вязаными свитерами на Привозе. Капитан Игорь, 45 лет, в потёртой кожанке, покупает пачку *Мальборо* у соседнего лотка. «Опять штормовать будут», — бросает он, глядя на серое небо. Девушка поправляет синий платок на витрине: «У вас судно в эллинге стоит?» Он замечает шрам на её запястье — след от ожога кипятком. Через три дня они пьют кофе в «Компасе», кафе у маяка. Игорь
Лиза въезжает в прифронтовой городок на разбитой «Таврии», объезжая воронки от снарядов. Возле полуразрушенного магазина «Рассвет» ее останавливает патруль: солдат с облупленным термосом проверяет документы, спрашивает, зачем вернулась. «Брат здесь, Артем, 14 лет. В последнем звонке кричал, что спрячет щенка во дворе», — бормочет она, разминая в руках смятый снимок мальчика в школьной форме. На
Саша, в потёртой куртке с капюшоном, ищет младшего брата Кати, пропавшего возле станции «Арсенальная». Он шарит по карманам, достаёт смятый чек из магазина «Велмарт» — последнее, что нашли в рюкзаке мальчишки. В метро пахнет масляной краской и пылью: рабочие заклеивают плакаты о пропавших поверх трещин на стенах. Бродяга у турникетов хрипит: «Там внизу не люди шляются… Крысы размером с таксу».
Лера, студентка из Питера, приезжает в заполярный портовый городок после смерти отца. В квартире с облупившимися обоями она разбирает его вещи: потрёпанные журналы о растениях, ключи от заброшенной теплицы, фото женщины в белой шубе. На рыбзаводе, где пахнет солью и льдом, местный парень Саша в резиновом фартуке бросает ей: *«Твой батя вечно норовил розы в вечной мерзлоте вырастить… Глушил печки,
Мария, 17 лет, живет в Черновцах на улице с разбитыми фонарями. Каждое утро она заезжает в магазин "Сонце" за хлебом, пока ее велосипед с пластиковой корзинкой скрипит на поворотах. "Возьми вареники для бабушки", — кричит продавщица Оксана, вытирая руки о клетчатый фартук. Дома старуха разворачивает газету с объявлениями о пропавших котах: "Опять *Русское радио* глушит
Оксана, в растянутом свитере с катышками, мешает ложкой в кастрюле борща. Запах свеклы и лаврового листа смешивается с бензиновым шлейфом от куртки Игоря, который только что вернулся с маршрута. "В гараже опять КамАЗ ломался — полдня провозился", — бросает он, доставая из холодильника банку солёных огурцов. На подоконнике треснутый горшок с геранью, за окном — пятиэтажки спального
Анна, 28 лет, копирайтер из киевского рекламного агентства «Стармедиа», в конце ноября спорит с подругой Катей в кофейне на Подоле: «Сделаешь предложение до 31 декабря — отпущу твой долг за аренду. Нет — плати двойку». В кармане у Анны — смс от матери: «Опять одна на праздник? Соседка Света уже внуков нянчит». Вечером, стоя в пробке на мосту Патона, она регистрируется на сайте знакомств, ставит в
Представляешь, в нашем тихом селе под Полтавой — да-да, там, где даже куры зевают от скуки — вдруг как рванёт! Местная компашка — Яринка с её вечными приколами, Юрчик-баламут, вечно серьезный Кум и наш Участковый, который больше на медведя похож, чем на полицейского, — решили разбавить рутину. Да не просто так, а прихватив седого деда Петра, который, кажется, знает ответы на все вопросы
Ох, представляешь: канадский сержант Джо — этакий ковбой в белой шляпе, который и родео освоил, и под гитару подвывать любит, — вдруг оказывается посреди кубанских степей. А всё из-за бабушкиного наказа — мол, сынок, съезди на родину предков, закрой какой-то там семейный гештальт. Ну и что? Приезжает наш Джо в Россию, а его в поезде... да-да, обчистили как липку! Милые попутчики, ага. Вот так
Вот как это могло бы быть, если бы рассказывал приятель за чашкой чая: Представляешь, дело-то было у нас на Кубани. Гриша Лютый — парень хоть куда, лесник, а душа рвётся к земле. Мечтает ферму поднять, да с Кристиной Черкесовой, красавицей местной, под венец пойти. Всё бы ничего, да тут как гром среди ясного неба — возвращается Димка Крутов, сынок здешнего «олигарха». Москву проветрил, диплом
Знаешь, такая история деревенская — прямо сердце задевает. Жила-была Катя, учительница в Веселове. Добрая, тихая, детишки её обожали — ну прям светлый человечек. Собиралась замуж за Андрея, депутата местного. Мужик, вроде, видный — целеустремленный, волевой, всё как положено. Но чувствую я, что-то тут нечисто… Ну ладно. Решила Катя сестру на свадьбу позвать — а они, оказывается, лет сто не
Знаешь, как бывает: прошлое настигает тебя, когда совсем не ждешь. Вот Матвею точно не позавидуешь — целых 12 лет не видел дочь! Представляешь? Уезжала Лиза пухлощекой крохой, а вернулась... эх, даже не подростком — настоящим ураганом в кедах и с колючим взглядом. У нее теперь свой свод правил: как жить, что думать, и особенно — как относиться к отцу, который «внезапно» решил появиться в ее
**Вот как могло бы быть, если бы рассказывал приятелю за чашкой кофе:** Знаешь, представляешь: 1986-й, Афганистан. Горы, пыль, жара — обычный день, да только наши ребята на броне тянутся к Кабулу по этим серпантинам, что змеями вьются. Сверху вертушки прикрывают — вроде и спокойнее, но шестое чувство подсказывает: тишина перед бурей. А всё из-за моста, единственного на сотню километров. Ну, мост