Анастасия Касилова

Оля, журналистка из хрущёвки на Оболони, после третьего свидания заявила Андрею, инженеру с Подола: «Месяц поживём вместе — потом решим. Но если оставишь мокрое полотенце на кровати, выгоню в первый же день». Они сняли однокомнатную на Троещине — трещина в ванной, соседский телевизор через стену. Утром он ставил турку на плиту, забывая выключить газ; она рылась в его куртке, находя чеки из бара с
Сергей, слесарь с завода «Прогресс», живет в хрущевке на третьем этаже. Каждое утро он покупает в ларьке у метро чебурек с мясом и стакан кофе, который пахнет жженым сахаром. Вечера коротает за ремонтом старых радиоприемников, разложив детали на кухонном столе, застеленном газетой «Труд». Однажды соседка Лида, пенсионерка в стеганом халате, стучит в дверь: «Сереж, у тебя клей «Момент» есть? У
Лера, менеджер рекламного агентства в Екатеринбурге, каждое утро давится в трамвае №5, пока ее дочь Аня в детской с розовыми обоями повторяет: «Наша Таня громко плачет». Муж Денис, слесарь с засаленными руками, чинит кран на кухне, бурча: «Опять прокладку менять — третий раз за месяц». Лера задерживается после работы, пьет кофе из автомата с коллегой Мариной: «В офисе хоть тишина… Дома — стирка,
Оксана, сорока двух лет, разгружает ящики с томатами на консервном заводе в Бережанах. Её сын Слава, пятнадцать лет, после школы забирает пенсию бабки Марьи из «ПриватБанка» — деньги на таблетки от давления. «Сколько там?» — спрашивает Оксана, протирая руки фартуком. «Триста сорок», — бурчит Слава, разглядывая трещину в экране телефона. Вечером она застает мужа Виталия с бутылкой горилки и
Толик, 14 лет, протирает рукавом потрескавшиеся губы от бензинового запаха. Он разливает солярку по канистрам на заправке возле трассы Херсон—Николаев. Отец, Николай, в засаленной футболке «Динамо», валяется в сарае с пустыми бутылками «Столичной». «Опять все пропил?» — Толик тычет пальцем в дыру под обоями, где раньше лежали деньги за ремонт трактора. Николай хрипит: «Молчи, щенок», — и засыпает
Ольга, учительница младших классов из провинциального Житомира, каждое утро заворачивала бутерброды в газету и поправляла потёртый ремень на пальто. На рынке возле ларька с вязаными носками она столкнулась с Андреем — он держал в руках чертежи старой водонапорной башни и спрашивал дорогу к гостинице «Свитязь». «Вы ж киевлянин?» — улыбнулась она, заметив его мягкое «г» в слове «спасибо». Он
Представьте себе Татьяну Сергеевну — ну ту самую, что в судейской мантии ходит да приговоры выносит. Умница, красавица, да еще и федеральный судья по уголовным делам в нашем крупном-пребольшом городе. Взяла на себя этот груз — решать судьбы людей, балансировать между законом и совестью. А ведь кроме всего прочего — сына-подростка одна поднимает! Честно, иногда диву даешься: как она вообще спит по
Представляешь, тихая глухомань где-то под Соломино-Храмовым, а там — бац! — исчезает дочь самого губернатора, Лариса, да еще двое ее друзей. Ну ясное дело, папаша-губернатор рвет и мечет, звонит генералу из МВД: «Срочно спасайте!». А тот, видать, устал от начальственных причуд — вместо элитного спецназа сбрасывает ему каких-то сборных с бору по сосенке милиционеров. Типа, «ищите сами, ребята, мне
Представьте, в одном городе живут две закадычные подружки — Варя и Вика. Дружат еще с тех времен, когда на уроках вместо смсок писали бумажные записки. Их папы, кстати, те самые учителя-легенды: один формулы вдалбливал, другой заставлял Пушкина учить наизусть. Ну вы поняли, математика и литература — классический микс для семейных ужинов с спорами про интегралы и метафоры. А теперь про самих