Ромина Пауэр

Микеле, инженер из Турина, сортирует чертежи на столе с отколотой угловой кромкой. Его пальцы в чернильных пятнах дрогнут, когда Карла, секретарша в коричневом костюме от MaxMara, ставит перед ним кофе эспрессо: «Босс ждет отчет по миланскому заводу к пяти». За окном офиса на Via della Spiga гудят Fiat 1100, а Микеле смотрит на часы — через час его поезд в Париж. В чемодане, кроме рубашек, лежит
Сандокан, загорелый пират в выцветшей красной повязке, возвращается в бухту Лабуан после пяти лет скитаний. На причале его встречает Янес, португалец с табачной трубкой в зубах: «Думал, твою бороду крабы съели». В ржавом складе за рынком, пахнущем солью и нефтью, они копят оружие — ящики с бельгийскими винтовками прячут под мешками риса. Ночью Сандокан пробирается в деревню к старику Махмуду, чья
Мари Леруа, 42 года, в бежевом пальто с бархатным воротником, сидит за мраморным столиком кафе на набережной Ниццы. В шесть утра, пока официант протирает блюдце от следов эспрессо, к ней подсаживается Антуан Дюваль — худой парень в пиджаке с оторванной пуговицей. «Вы всегда так молчаливы в пять утра?» — роняет Мари, разминая пальцами салфетку с пятном от помады. «Только когда не сплю третий
Представляешь, две сестры — полные противоположности. Одна, Жюстина, вся такая нежная, в облаках, верит в доброту и ангелов за окном. А вторая, Жюльетта, — прагматик до мозга костей, сразу видно: эта не растеряется. Вот их родители — хлоп, и нету. А монастырь, где они росли, просто берет и выставляет обеих за ворота с парой монет в кармане и каким-то бесполезным благословением. Ну, типа,