Frederick Leonard

Чиди, бухгалтер с облупленными очками, каждый вечер спорит с женой Ннекой на кухне в трёхкомнатной квартире в Сурулере. "Ты опять отдал половину зарплаты своей матери?" — она стучит ложкой по кастрюле с эгуси, пока их дочь Эзина, шестнадцать лет, крадет тушь из сумочки матери. Младший Тубо, тринадцать, в соседней комнате собирает фальшивые кроссовки из старых шлепанцев. По воскресеньям
Амара, 17 лет, в рваных кедах отплясывала возле ларька с жареными бананами на рынке Сурулере. Каждое утро она повторяла одно: собрать 500 найр на обезболивающие для брата Эфе, который лежал в клинике «Грейс Медикал» с перекошенным от мышечной дистрофии лицом. Чиди, ее сосед с гаража на улице Окума, подкидывал монеты в жестяную банку — руки в машинном масле, смех сквозь щербатые зубы. «Вчера
В Лагосе, на переполненном рынке Икеджа, 23-летняя Ада Окафор, студентка-журналистка, натыкается на папку с документами в груде мусора рядом с лотком продавца батата. Внутри — распечатки транзакций между местным депутатом Бабатунде Адеойе и подпольным заводом по сливу токсичных отходов в лагуну. Ее сосед, механик Эмека Нвачукву, случайно видит фамилию своего погибшего брата в списках жертв