Алессандра Мартинес

Фантагиро, в потёртых кожаных наручах, ковыряла кинжалом зазубрину на карте. Рядом Фульвио, её рыжий оруженосец, чистил меч песком — точильный камень потерял ещё у реки Стелла. «Тут трещина, — тыкнула она в пергамент, — точно не тупик?» Фульвио фыркнул: «Король Ромальдо сказал: пещера за водопадом Морте. Там роза, что сжигает проклятья. Или ты боишься летучих мышей?» В замке тем временем повар
Фантагиро, с потёртым кинжалом за поясом, пробирается через заросли чертополоха к развалинам замка Монтебелло. Рядом — Ромуальдо, его плащ зацепился за ветку. «Опять тряпку не убрал?» — бурчит она, выдергивая ткань. В сумке у неё треснувшее зеркало, подарок ведьмы Альдоры: «Найди отражение розы в лунном свете, и дверь откроется». Внутри замка — зал с мозаикой, изображающей дракона. Ромуальдо
Лючия вытирает ладони о запачканный краской фартук, поправляя прядь седеющих волн на виске. В углу салона на Via Garibaldi трещит радио — Анна Окса играет старую песню про море, заглушая жужжание фена. «Ты видела, как Джулия красится теперь? Будто вымазалась в мармеладе», — бросает она ассистентке Марте, протягивая ей щетку с остатками рыжего пигмента. Клиентка в кресле, Сигрид из Норвегии,
Представляешь, тихоню-городок, где все друг друга знают, а главная звезда тут — Изабелла, дочь трактирщика. Ну знаешь, этакая книжная червь с глазами, от которых сердце ёкает. Вечно с носом в старых фолиантах, а единственный, кто её терпит — Рокко, парень из конюшни. Он, конечно, без ума от неё, но виду не подаёт — только взгляды украдкой бросает. А потом — бац! — в их размеренную жизнь врывается
Знаешь, есть такие фильмы, от которых сердце то сжимается, то взлетает? Вот этот — точно из таких. Представь: две семьи, будто игрушки в руках судьбы — их бросает через боль, надежды, моменты, когда кажется, что земля уходит из-под ног. А они… держатся. Как-то по-настоящему, без пафоса. Режиссёр (помнишь, тот самый, с вечной сигарой?) как-то обмолвился, мол, не букву Гюго ловил, а душу его романа
Представляешь, жил-был Тарабас — сынок той самой Кселлесии, злющей колдуньи. Ну тот еще типок! Тьма, власть, все дела… Казалось, ему вообще ничего не страшно. Ан нет, нашлась и его ахиллесова пята: пророчество, мол, придет день, и какой-то королевский сорванец лишит его могущества. Вот так сюрприз, да? А ведь он же считал себя бессмертным боссом! Короче, Тарабас, недолго думая, отправляет свою
Вот же история, от которой сердце замирает! Представь: наша Фантагиро, вся в белом и счастье по колено, вот-вот скажет «да» своему Ромуальдо. Ну знаешь, этакий эталонный рыцарь в сияющих доспехах — ну или король, если точнее. И клянется она перед всеми, чуть ли не на мизинчиках, что теперь будет тихоней: меч? Даже в руки не возьмет! Да еще Белая колдунья подкрепляет обещание какой-то магией —
Знаешь, есть одна история — старая, но до сих пор мурашки вызывает. Представь: два королевства, вечно воюют. То ли из-за земли, то ли из-за какой-то древней обиды — кто теперь разберет? Война стала как проклятие, вроде дождей осенью — льет без конца, и все уже забыли, как выглядит солнце. А тут у одного короля — три дочки. Две обычные: Катерина, Каролина — вышивают, пироги пекут, как положено
Знаешь, иногда кажется, что героям просто *нарочно* подкидывают невыполнимые задачки! Вот взять того парня с кораблём — ему же внаглую заявили: «Собери пять волшебных камушков, или весь город Басра превратится в декорации к хоррору». И ведь не шутят — проклятие там такое, что даже пальмы в порту шелестят как-то… зловеще, понимаешь? Ну нашёл он три камня — где в пещере с летучими мышами-мутантами,