Эндрю Холлинворт

Эмили, 17 лет, подрабатывала горничной в полузаброшенном отеле на окраине Лондона. Старые обои с цветочным узором отслаивались по углам, а в вестибюле пахло сыростью и лавандовым освежителем. Хозяйка, миссис Блэквуд, постоянно бряцала связкой ключей на поясе, ворча: «Не вздумай открывать комнату 13 — там сквозняк ламбрекен рвёт». Однажды, протирая пыль на третьем этаже, Эмили услышала мужской голос: «Ты… меня видишь?» Перед ней стоял Артур в потёртом викторианском сюртуке, с моноклем,
Лайм, владелец крошечной кофейни на первом этаже дома №12, каждое утро вытирал стойку тряпкой с запахом прокисшего молока. Джейн, его соседка сверху, спускалась за капучино, держа в руках папку с чертежами — она проектировала мебель для богатых клиентов с Кенсингтона, но носила джинсы с пятнами краски. «Кислород сегодня не кончился?» — бросала она, указывая на закопченную машину. В подъезде пахло сыростью и лавандой от букетов из магазинчика миссис Чаттерджи, где на витрине треснуло стекло, а
Эмили Картер, 29-летний инженер из Манчестера, пятый месяц корпела над алгоритмом для ИИ-ассистента в стартапе на третьем этаже бывшего фабричного здания. Ее стол завален пустыми стаканчиками от кофе с надписью «Caffè Nero» — автомат в холле давно ломался, приходилось выходить на улицу. Джеймс, коллега с вечно закатанными рукавами, вчера пошутил: «Ты тут как привидение — все слышат твой смех в 3 ночи, но никто не видит днём». Вечером, когда Эмили дописывала строку кода, экран завис, а потом
Эмили Карвер, медсестра с татуировкой дракона на запястье, переезжает с мужем Джейкобом и дочерью-подростком Лизой в старый особняк возле озера Клэрвик. На второй день Лиза находит под ковром в гостиной ржавый ключ с гравировкой «Т.Р.», а Джейкоб замечает, что вода в раковине внезапно становится ледяной, даже когда включен кипяток. «Ты слышишь? Как будто кто-то ходит наверху», — говорит Эмили, поднимая глаза к потолку, пока Джейкоб смеется: «Дом просто оседает, тут полвека никто не жил».