Однажды на Йорк Стрит (2020)

Лайм, владелец крошечной кофейни на первом этаже дома №12, каждое утро вытирал стойку тряпкой с запахом прокисшего молока. Джейн, его соседка сверху, спускалась за капучино, держа в руках папку с чертежами — она проектировала мебель для богатых клиентов с Кенсингтона, но носила джинсы с пятнами краски. «Кислород сегодня не кончился?» — бросала она, указывая на закопченную машину. В подъезде пахло сыростью и лавандой от букетов из магазинчика миссис Чаттерджи, где на витрине треснуло стекло, а на полу валялись обрывки упаковочной ленты. В четверг утром почтальон принёс письма: уведомление о планах снести здание под элитный жилой комплекс. Лиам разорвал конверт зубами, Джейн нахмурилась, читая строки о «компенсации», а миссис Чаттерджи молча повесила на дверь табличку «Закрыто на переучёт».

В подвале кофейни, за столом с липкой скатертью, собрались жильцы. Роуз, пенсионерка с третьего этажа, вязала шарф и рассказывала, как в 80-х отстояла общественный сад. «Они снесли его за ночь, пока мы спали», — её голос дрожал, когда она показывала фото с грудой кирпичей. Подросток Эмили, живущая с матерью-алкоголичкой, предложила устроить флешмоб в TikTok. «Кому нужны ваши танцы?» — рявкнул Лиам, но через час сам снимал её на телефон у парадной. Когда приехал представитель застройщика в костюме за 3000 фунтов, Джейн выставила перед ним стул с шатающейся ножкой. «Вы знаете, что третий этаж просел на 5 см?» — спросил он, поправляя галстук. На следующий день в магазине миссис Чаттерджи загорелись коробки с лентами. Полиция нашла пустую бутылку из-под бензина за мусорным баком. «Это они нас запугать хотят», — шептала Роуз, но Эмили заметила, как Лиам вытирал сажу с лица тряпкой, которую спрятал в карман.