Людмила Колесникова

В провинциальном городке под Екатеринбургом, на улице с облупившимися фасадами хрущёвок, 16-летний Игорь Михеев находит в подвале бабушкиного дома старый дневник с водяными пятнами. На странице от 12 октября 1978 года записано: *«Сегодня видел, как отец вынес из сарая свёрток… Кричал, чтобы я не подходил»*. Игорь показывает дневник соседке Анне, которая чинит на кухне радиоприёмник. «Тут про
Сергей Михалыч, слесарь с облупленными костяшками пальцев, каждое утро пил чай из треснувшей чашки с позолотой. Его жена Ольга, учительница географии, вытирала пыль с глобуса 1987 года, пока их соседка Галина Петровна стучала в стенку из-за воющего пса во дворе. "Опять свет вырубили, — бормотал Сергей, разглядывая квитанции за квартиру, — дров бы на зиму достать, а не в долг сидеть". В
Старшина Федот Васков, угрюмый и обветренный, курил махорку у барака в карельской глуши. Застава №171 — три покосившихся избы, обнесенные колючкой, да ржавая зенитка на сопке. Вместо бойцов прислали девчат: Рита Осянина, с лицом как натянутая струна, Женя Комелькова с папиросой в зубах, Лиза Бричкина в валенках на два размера больше, Соня Гурвич, шептавшая стихи из потрепанного томика, и Галя
Татьяна Ивановна, все в посёлке зовут её просто Теткой, вяжет носки на продажу в своей кухне с облупившимися обоями. Каждое утро она ставит самовар, заваривает чай с чабрецом и перебирает старые письма от сестры из Новосибирска. В пятницу к её домику с покосившимся забором подъездает племянник Сергей в потрёпанной «Ладе»: «Тёть, мам сказала, поживу у тебя, пока квартиру ищу». Таня молча ставит на
Лиза, организатор свадеб в агентстве «Белая фата», втискивается в переполненное метро «Чистые пруды», случайно роняет папку с контрактами. Максим, сын владельца строительной компании, подхватывает документы, замечает в них знакомую фамилию: его брат женится на клиентке Лизы. «Вы точно знаете, что Игорь не спит с секретаршей?» — усмехается он. Лиза хмурится: «Ваш депозит не покрывает моральные
Лиза, медсестра с облупившимся лаком на ногтях, меняет капельницу пожилому мужчине в палате №7. За окном — промозглый дождь, а в кармане халата — квитанция за долги по электричеству. Дома мать, Наталья Семёновна, целыми днями крутит по радио старые пластинки, выкрикивая сквозь парализованную речь: «Сколько можно? Холодильник пустой!» Лиза ворчит на санитарку Галю, которая украдкой пьёт в подсобке
В Санкт-Петербурге, в коммуналке на улице Рубинштейна, 22-летняя Лера Коршунова каждое утро заваривает чай в потёртом эмалированном чайнике, пока её сосед Дмитрий Волков, бывший военный, чинит проводку в коридоре. Лера, работая ночным сторожем в заброшенном Музее арктических экспедиций, случайно находит в подвале дневник 1942 года с картой, где отмечен склад возле Ладожского озера. «Там не бомбы,
Знакомо, да? Вот смотри: девчонка из глубинки с головой в облаках — её вообще-то книжная ярмарка в Москву занесла, а не судьба. Минск, понимаешь, романтики ей явно не хватало! А он... Ну типичный московский зазнайка: запрограммированный на сарказм столичный ловелас, в кофейнях с макбуком позёрствует. Но фишка в том, что под этой броней из цинизма у парня, оказывается, целый роман в голове
Ох, представляешь ситуацию: две бабушки, каждая с характером, как два урагана в одной квартире. Внук остался без мамы, папа в тихом отчаянии — и вот они, как орлицы, кружат вокруг мальчишки, готовые ради звания «самой-самой» даже борщ варить втрое сильнее обычного. «Моя внучок!» — «Нет, мой!» — и так по кругу. До слёз смешно, но и сердце щемит: ведь всё это — от любви, хоть и в гипертрофированной
Вот как можно переделать текст, добавив неформальности и эмоций: Представь: обычный учитель литературы из глухого городка вдруг получает оффер из московского рекламного агентства. Ну ты представляешь? Сашка, который до этого максимум сочинения проверял, теперь втирает, что такое «копирайтер», и влипает в этот безумный мир креатива. То ему слоганы для корма собак выдумывать, то на кастингах