Франсуа Лорике

Люка, 17 лет, втискивает смятое правительственное письмо в карман куртки, пока бежит через переполненный вокзал Лиона. На перроне Мари, его одноклассница с рыжими волосами, всегда закрученными в небрежный пучок, ждет электричку до школы. «Ты опоздаешь на урок химии, — кричит она, поправляя шарф с вышитыми пчелами, — месье Арно опять взорвёт колбу, если никто не снимет реакцию на телефон». Люка
Майя, 17 лет, мотается между уроками в лицее на окраине Парижа и пекарней тети Софи на Монмартре, где замешивает тесто в пять утра. «Снова опоздаешь на лекцию по истории?» — бросает Лукас, старший брат, закуривая у мусорных баков за школой. Он хочет, чтобы она бросила «эту благотворительную возню с бездомными» и переехала с ним в Марсель, но Майя копается в архивах городской библиотеки, пытаясь
Знаешь, иногда кажется, будто война — это что-то далёкое, из учебников. А потом вдруг погружаешься в историю этого самого Вильнёва… Чёрт, даже название звучит как насмешка — «Новый город», а вокруг одни руины душ. Четыре года ада. Не месяцев — лет! Ты просыпаешься каждое утро под сапогами оккупантов, и первая мысль: «А доживу ли до заката?» Хлеб на вес золота, но страх ещё дороже — он въедается
Представьте себе Карлу — тридцатипятилетнюю секретаршу в какой-то скучнейшей конторе по аренде офисов. Жизнь? Да это же бесконечные бумажки, звонки от скучающих клиентов да пустая квартира по вечерам, где даже чайник свистит громче, чем она сама за месяц говорит. А ещё она почти не слышит — слуховой аппарат жужжит, как назойливая муха, зато губы читает так, что хоть в шпионы иди. И вот однажды ей