Даниэла Альварадо

В Каркасе, в переулке за рынком Меркадо-де-Чакао, 23-летняя Луиса Мендоса чинит школьную форму на старой машинке «Зингер». Ей мешает шум грузовиков, везущих бананы в порт. В тот же день Карлос Арагуа, владелец разваливающейся автобусной компании, спорит с механиком в гараже на Авениде-Сукре: «Если двигатель не запустится к пятнице, контракт с кофейным заводом сорвется». Он вытирает руки промасленной тряпкой, замечая на рубашке пятно от гуаявы — остаток завтрака в закусочной «Эль-Камионеро». Их
Кей, бывший инженер-робототехник, копается в поломанном дроне за столиком кафе *Red Sparrow* — треснувший экран его смартфа мигает уведомлениями о долгах. На мониторе всплывает сообщение от Лио, его соседа по обшарпанной квартире в Чикаго: *"Нашёл след. Твой сёстрын шарф в старом тоннеле под 5-й улицей. Там пахнет химией, как в её лаборатории"*. Кей вытирает ладонью капли дождя с очков, замечая на углу чёрный фургон без номеров — такие же крутились возле склада, где исчезла Айко.
Хуана Вильегас, 17 лет, в розовой блузке с оборванной пуговицей, каждый день шла из школы через рынок «Лас Асевиас», где продавцы кричали: «Помидоры дешевле грязи!». Дома, в квартире на четвёртом этаже с треснувшим балконом, мать Роса чистила тыкву и ворчала: «Твой кузен Мигель женился в шестнадцать — а ты книжки носом колишь». Подруга Марибель, затягивая сигарету у киоска с газетами, смеялась: «Да брось ты, весь квартал уже знает, что ты как монашка — даже Эдуардо с заправки боится тебя