Бану Фотоджан

Айше, 27 лет, каждое утро месит тесто в пекарне «Нур» на окраине Стамбула. Её руки в муке, фартук в пятнах от макового сиропа. В четверг, когда печь перестала работать, она опоздала на автобус, схватила такси Эмира — водителя с шрамом над бровью, который слушает матчи «Бешикташа» на потрёпанном транзисторе. «Забыла кошелёк на сиденье, — крикнул он ей вслед, высовываясь из окна. — Завтра будешь платить двойной тариф». Она бросила ему в машину коробку пахлавы: «Это вместо чаевых». Он пришёл на
Догу приезжает в деревню под Эрзурумом после шести лет работы в Измире. Отец, Ахмет, лежит в комнате с облупившейся синей краской на стенах, пахнет камфорой и пылью. Сестра Зейнеп подает чай в потрескавшейся кружке: «Почему сейчас? Доктор сказал, еще месяц проживет». Догу молча поправляет одеяло на отце, за окном слышен скрип телеги с сеном. В сарае находит старую винтовку с ржавым стволом — ту самую, из которой Ахмет когда-то стрелял в волков. На базаре Догу сталкивается с Хасаном, чей отец