Ролан Лезафр

Франсуа Комб, французский актер с подрагивающими пальцами от частого курения Gitanes, снимает квартиру на углу Бликер-стрит. В закусочной «Джейк’с» он замечает Кэй — женщину в помятом плаще, которая пялится на холодный кофе. «Сбежали от кого-то?» — бросает она, разминая сигарету в пепельнице. Они бродят по промозглому Манхэттену: прячутся от дождя под вывеской кинотеатра «Аполло», крадут яблоко с лотка утром, спорят о фильмах Трюффо. Кэй тащит его в квартиру на 3-й авеню — голые стены, вонь
Жан Марсо, инженер из Руана, каждое утро проверял трещины в бетоне новых бункеров возле Дьеппа. Его помощник Анри, в потрепанной куртке, бросал в сторону: *«Немцы хотят, чтобы мы строили их могилы из нашего же цемента»*. Начальник стройки, оберст Шульц, в начищенных сапогах, появлялся ровно в семь, требуя отчеты. В кафе *«Ле Марен»*, где подавали эрзац-кофе с цикорием, Жан передавал Мари Лефевр, дочери рыбака, цифры из накладных. Она прятала записи в корзине с мидиями, шепча: *«Порт Шербура
Элен Дюваль, начинающая художница с потертым чемоданом масляных красок, снимает комнату над пекарней на улице Лепик. Каждое утро она рисует вид из окна — старую женщину, поливающую герань в противоположном доме, и кота, крадущегося за голубями. В кафе *«Безлунная ночь»* она сталкивается с Лукой Моро, итальянским фотографом в помятом плаще, который просит ее позировать у фонтана Медичи. *«Ваше лицо — как трещина на фреске. Современность в старых стенах»*, — говорит он, настраивая объектив. Элен
О, этот фильм… Знаешь, иногда старые картины цепляют так, что потом неделю не можешь выкинуть из головы. Вот эта — как тот случай, когда экран вроде черно-белый, а эмоции такие яркие, что аж дышать тяжело. Герой там… Ну, парень с вечными «а что, если?» в глазах. Смотришь на него и понимаешь: щас натворит дел, сам не рад будет. А камера так пристально за ним следит, будто ты соучастник — даже пот ладонями стираешь в тишине. Честно? После первой половины я чуть не выключил — слишком уж давит эта