Нада Шаргин

Марко, сын кузнеца из деревни у реки Морава, каждое утро раздувал горн, пока отец, Драган, пил ракию с соседом-лесником. «Опять угли сырые? — бурчал Драган, вытирая сажу рукавом. — В твои годы я уже подковывал турецких коней». Однажды, разбирая старый амбар, Марко нашел ржавый клинок с узором в виде волчьих клыков. Местная травница, Мира, узнала символы: «Это не наше. Такое носили воины с Запада,
Мирко, рыбак из Будвы, каждое утро чинит сети на причале, вонь тухлых водорослей смешивается с дымом его дешевой сигареты. «Опять шторм к ночи», — бурчит он соседу, указывая подбородком на темнеющий горизонт. В Дубровнике Иванка, горничная отеля «Адриатик», крадет мини-шампуни из номеров, пряча их в карман выцветшего фартука. Ее сестра Елена, медсестра из Никшича, звонит ей вечером: «Мать опять
Марко, парень лет двадцати с татуировкой скорпиона на запястье, моет полы в подъезде пятиэтажки на окраине Белграда. Его сестра Елена, в растянутом свитере и с облупившимся лаком на ногтях, торгует самодельными браслетами возле рынка «Калине». Однажды вечером, за чаем с дешёвым мармеладом, Марко находит в кармане старого пальто отца записку: *«Слёзы — товар. Ищи Стевана у моста»*. Елена смеётся,