Ишил Юджесой

Элиф, двадцатитрехлетняя официантка из узкой улочки в Фатихе, каждое утро разгружала ящики с гранатовым соком перед открытием кафе "Şafak". Её клиент, Джем, сын владельца строительной компании, заказывал турецкий кофе и спрашивал: "Почему всегда в пятницу ты носишь этот синий платок?" — "Babamın tek hatırası," — отрезала она, пряча потертые края ткани. Когда Джем
Эмир, 17 лет, втискивается между прилавками Гранд-базара в Стамбуле, разнося заказы для отцовской лавки с керамикой. Каждое утро начинается с окрика дяди Халиля: «Опять сонный? Клиенты ждут, а ты как призрак!» На углу улицы Истикляль он прячет блокнот с набросками мечетей — отец называет это «детскими каракулями». Вечером, за шаурмой в забегаловке у парома, друг Дениз тыкает вилкой в его рисунок:
Эдже, в потёртой кофте с выцветшими звёздами на рукавах, каждое утро пересчитывала мелочь у лотка с симитами возле школы. Её бабушка, Зейнеп, оставляла на столе записки вроде *"Чай в термосе, сахар уже положила"*, пока сама уезжала на фабрику. В том же районе, за ржавым забором стадиона, Эмир в чёрной куртке с капюшоном бил по мячу, пока тренер не орал: *"Думаешь, в Суперлигу
Эмир, сын владельца небольшой ковровой лавки в районе Кадыкёй, каждое утро раскладывал товар под причитания отца: *"Смотри, не перепутай орханийские узоры с бергамскими — клиенты почувствуют подвох"*. В четверг, когда ветер с Босфора гнал по улице обёртки от лукума, в лавку зашла Лейла — студентка-историк в потёртой кожаной куртке. Она тыкала пальцем в фотографию в книге: *"Где
Эмир, худой парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро покупает симит у продавца с тележкой возле пристани Кадыкёй. Он шепчет слова на ухо старую кассету с записями голоса отца, погибшего на рыболовном судне: *"Не дай памяти стать волнами, что стирают берега"*. В переулке за рынком он сталкивается с Лейлой — она роняет папку с чертежами мостов, ее руки пахнут масляной краской и
Представьте парня, который сроду не брал ответственность за что-то серьёзнее выбора носков. Омар — единственный сынок, наследник всего семейного «добра», но ведёт себя как последний шалопай. Родители, видимо, с ума посходили от его выходок: то долги, то скандалы. В какой-то момент они решили: «Всё, хватит! Женим лоботряса — пусть жена умная рулит». А невесту-то выбрал папаша — дочку своего