Лалу Алекс

Раджеш, 23-летний курьер из Мумбаи, живет в тесной квартире на окраине, где обои отклеиваются возле вентилятора. Каждое утро он заваривает чай с кардамоном, пока соседский попугай орет из окна: *«Опоздаешь, болван!»*. На работе, развозя документы в потрепанном рюкзаке, он сталкивается с Аарти — студенткой в потертой куртке, которая сует ему сверток с запиской: *«Его зовут Кабир. Не ищи меня»*. Внутри — младенец с родимым пятном на левой щеке. Раджеш звонит другу Викасу, тыча в телефон липкими
В небольшой деревне Виджаяпура подросток Арджун ковыряется в старых свитках под присмотром слепой старухи-учительницы Ганги. Он собирает металлолом на заброшенной свалке за храмом Шивы — меняет его на монеты у кузнеца Дхрува, чтобы купить рисовую муку для младшей сестры Лалиты. «Опять в царапинах? — ворчит Ганга, щупая его ладонь. — Мечом рубить научись, а не как шакал зубами рвать». По ночам Арджун тренируется с ржавым трезубцем за амбаром, пока соседский пёс Бхола не начинает выть на луну.
В старом районе Мумбаи, рядом с забитой рикшами улицей Лохавалла, живет 27-летний Вихан Шарма — реставратор старых часов. Он ковыряется в механизме карманных часов с гравировкой *"А.К. 1947"*, когда к нему врытся Айра Миттал, студентка-историк в потертых джинсах. Она тычет в него газетной вырезкой: *"Твой дед упоминался в деле о пропавшем грузе с фабрики 'Шри-Янтра'… Знаешь, где он брал эти шестеренки?"* Вихан морщится: *"Он говорил, что время — как река. Но в
Ох, представляешь — живешь себе, живешь, и вдруг жизнь будто в штопор бросает? Вот у нашего героя Мэтта как раз такой момент. Работа, отношения, долги — все в клубок сплелось, и кажется, будто из этой ямы уже не вылезти. Ну знаешь, как бывает: утром кофе холодный, автобус уехал, а к вечеру и вовсе думаешь — может, инопланетяне заберут? Но фишка в том, что жизнь — она ж как качели. Сегодня вниз головой, завтра — ветер в лицо. И вот этот самый день, когда Мэтт решил, что всё — капец, превращается
Знаешь, иногда смотришь исторические фильмы — и прям мурашки от осознания, насколько люди раньше были огненными. Вот представь: Индия, XVIII век. Приплыли эти британские «торгаши» за специями, а через пару лет уже ведут себя, будто вся страна их личная сахарница! Налоги собирают, законы пишут, жизни решают — типичный колониальный беспредел. И ведь большинство местных правителей молча глотали эту унизительную кашу, боясь связываться. А вот нашёлся один — Раджа Парасси Керала Варма.