Альфонсия Эммануэль

Томас, в помятом плаще, сидел в углу забегаловки на Ист-Энд. В руках — колода карт с потёртыми углами, на столе — остывший кофе в треснувшей чашке. За окном дождь стучал по жестяным водосточным трубам. «Опять тузы выпадают чёрные, — провёл пальцем по крапу на столе, — как в тот день у доков». В дверях хлопнуло — вошла Эмили, в пальто с оторванной пуговицей, тряся мокрым зонтом. «Слушай, эти твои
Знаешь, вот представь: старая компания снова собирается на хату через десять лет после школы. Вроде все те же лица, но чувствуешь — что-то не так. Кто-то разбогател, кто-то развелся, у кого-то взгляд пустой, будто жизнь выжала досуха. И всё это под виниловые пластинки Питера, которые он как одержимый ставит — до сих пор не вырос из своих хипстерских закидонов, блин. А потом, ближе к полуночи,