Людовико Фремон

В Милане, под проливным дождем, Бенито в рваном пальто пытается спрятать папку с письмами от Гитлера. Его любовница Клара, в мокром плаще, трясется в углу грузовика, прижимая к груди чемодан с золотыми часами и семейными фотографиями. «Они уже в Комо», — бормочет шофер, сверяясь с картой, где пятна вина перекрывают названия деревень. На заправке возле Бергамо Бенито, сменивший форму на грязный рабочий комбинезон, роняет монету в автомат: «Эспрессо холодный, как ад», — бросает он, разглядывая
Представь: Первая мировая, горные траншеи, где даже дышать больно от пороха и страха. А там — он, шахтёр с нашивками сержанта, весь в саже и упрямстве. И она, Альбертина — генеральская дочка в крахмальном платье медсестры, которая даже под обстрелом умудряется пахнуть лавандой. И между ними эта... искра, понимаешь? Такая, что даже снаряды замолкают на секунду. Но война — она ведь не только про окопы. Вот этот тип, капитан Авогадро — брр, мерзость! Глаза, как у голодной крысы, всё норовит