Матти Ристинен

Ээро, финский программист с облупившимся стикером «Linux» на ноутбуке, каждое утро топчет снег у входа в хельсинкский коворкинг «Лохи». В кармане — леденцы от кашля, которые он грызет вместо завтрака. Лиам, его американский коллега из Бруклина, звонит через зашифрованный мессенджер: «Серверы в районе Сувилахти перегрелись. Ты вообще спал?» Ээро, разглядывая узоры на замерзшем окне, бурчит: «Не до сна». На экране мелькают данные о выбросах углекислого газа с завода в Техасе, который финансирует
Эмилия, младшая механик на грузовом терминале в Хельсинки, заметила треснувший ящик с маркировкой «Таллинн-24» возле причала №7. Внутри — слитки с непонятными клеймами, пахнущие мазутом и рыбой. Она сфотографировала их на старый Nokia, но через час в раздевалке её остановил мужчина в синей рабочей куртке: «Удаляй. Это не твоя война». В тот же вечер её соседка Айно, библиотекарь, нашла в возвращённой книге о балтийских мифах записку на эстонском: *«Они знают про остров»*. Юри, рыбак с Сааремаа,
Ээро, 23 года, переезжает из деревни под Куопио в квартиру-студию на улице Хаканиеми в Хельсинки. Его соседка Лииса, студентка-архитектор, постоянно включает саун-поп через тонкие стены, а в холодильнике стоит банка с солеными огурцами, которые мать завернула в газету *Helsingin Sanomat*. «Тут даже кофе в автомате на вокзале стоит 4 евро, — бормочет он, разглядывая чек из «Кату», — в деревне за эти деньги полнедели дрова колоть можно». По вечерам звонит Юхе, школьному другу, который остался
В июне 1941-го рота финских солдат, включая пулеметчика Року, вечно недовольного механика Хиетанена и лейтенанта Лехто, двигается через Карельский перешеек. На привале у болота Хиетанен, разминая затекшие ноги, бросает в котел комок замерзшей каши: "Опять эта бурда — хоть гвозди им вари". Рока чистит затревший "Лахти", ворча на сырость, пробивающую сквозь шинель. Ночью, в окопе под Салми, новобранец Маатинен дрожит, роняя патроны в грязь, пока сержант Карлио хрипло