Pourya Rahimi Sam

Лена Шмидт, инженер-робототехник из берлинского технопарка Adlershof, неделями не выключала свет в лаборатории. Ее напарник Йоханн, втихаря курящий у запасного выхода, бросил фразу: «Если эти протезы такие умные, почему они не могут сами собрать себя?» В пятницу система контроля качества дала сбой — три роботизированных руки для иранских клиник отгрузили с ошибкой в нейросети. Лена нашла в логе IP-адреса из Праги. Пока она копала глубже, на экране ее старого монитора мигало фото: она и Наргес,
Мина, живущая в Тегеране с восьмилетней дочкой Бита, получает письмо: суд подтвердил казнь мужа, обвинённого в убийстве пять лет назад. Она моет треснувшую чашку с остатками чая, когда звонит адвокат: «Приговор ошибочный, но всё кончено». На следующий день к ней стучится незнакомец — Реза, бывший охранник тюрьмы. Он бормочет, избегая взгляда: «Ваш муж… он не мог совершить это. Я видел документы». Мина хватается за дверной косяк, за спиной Бита перебирает бисер от разорванных чёток. Реза