Тони Бёрджесс

Джеральд Фрост, геолог с потрескавшимися от мороза пальцами, натыкается в заброшенной шахте под Уайтхорсом на пластину с узорами, напоминающими спирали ДНК. Его напарник Майлз, перекусывая вяленым лососем, усмехается: «Опять мусор из 80-х?» — «Мусор не оставляет царапин на титановом бурке», — бросает Джеральд, замечая синеватый отсвет на стенах. В Ванкувере лингвистка Эмили Карвер, разбирая архив покойной бабушки-антрополога, находит идентичные символы в её дневнике 1972 года: «Гиперборея — не
Харви Бэнкс, электрик с перебитым коленом, врезается в ограждение мотеля *Старлайт* под Тандер-Бей. В баре *Ласточка* он оставляет дочери Мелани голосовое: *«Чек за ремонт на микроволновке у миссис Томпсон — в конверте под веником»*. Через два дня его находят в ржавой лодке посреди озера Верхнее с ожогами на ладонях и пустым термосом из-под виски. В кармане — квитанция на 15 кг удобрений, купленных для соседа-фермера Лукаса, который позже клянётся шерифу Донне, что не видел Харви с прошлой
Представьте — сидишь ты в этой вонючей железной банке, которая когда-то была танкером, а теперь похожа на адский аквариум с коричневой жижей вместо воды. Ну и день! Канализационный инженер, говорили? Звучало как стабильная работа, ага. А тут — бац! — все шлюзы захлопнулись, вода какая-то ядовитая пузырится, и ты сам… Ой, даже не спрашивай, что с кожей начало твориться. Как будто кто-то влил в тебя кислоты и встряхнул. И вот тут-то появляется он — здоровенный мужик с глазами запуганного щенка.