Дермот Мерфи

Финн, рыжий парень с обветренными руками, каждое утро открывал паб «Морская звезда» в Корке, вытирая стойку тряпкой, пахнущей прокисшим элем. Его сестра Эйлин, в резиновых сапогах до колен, таскала сети на причале, ругаясь на чаек, ворующих анчоусы. В подвале старого дома Маккарти, где Финн искал ящик с виски, он наткнулся на ржавый пистолет с гравировкой «T.S. 1978». «Чёрт, это же из дела Бриджит Мэлоун», — пробормотал он, услышав шаги на лестнице. Эйлин, смахнув паутину с плеча, прошипела:
Финн МакКул, рыжебородый бармен из дублинского паба «Тухлый краб», разливал портер по потёртым кружкам, когда Сиобан О’Коннелл ворвалась с мольбертом под мышкой. «Опять рисуешь эти чёртовы волны? — бросил он, вытирая руки о фартук с пятном горчицы. — Может, лучше пивные краны почистишь?» Она швырнула на стойку смятый чек с надписью «Недостача: 15 евро» — деньги исчезли из кассы третью ночь подряд. За окном моросил дождь, а в радио трещала фолк-песня про восстание 1798 года. Сиобан молча достала
Мейв О’Коннелл, аспирантка-археолог с потрёпанным блокнотом и компасом 1920-х годов, высаживается на острове Инишкро в дождь. Ржавый паромщик, Донал, бормочет что-то о «проклятых камнях» и отказывается брать оплату: «Ваш отец уже заплатил, пока не сгинул». В баре «Туманный якорь» местный рыбак Киран Макбрайд, закатывая рукава, демонстрируя шрам в форме трилистника, прерывает её расспросы о кольцевых фортах: «Тут не любят чужаков, которые копают глубже, чем надо». Мейв замечает, как хозяйка бара
Шон О’Нил, 17 лет, таскает старый барабан в рюкзаке с дыркой на молнии. Каждое утро перед школой в Дублине он прячется за гаражом «Murphy’s Auto», чтобы отбить ритм, пока соседи не орут: «Опять в семь утра концерт?». В это же время Лиам Келли, вратарь школьной команды, моет в луже перчатки с оторванным пальцем. «Без паники, — бормочет он, — главное, чтобы мяч не пролез». Их пути пересекаются в столовой, когда Шон роняет поднос с картошкой, а Лиам ловит его на лету. «Ты ж не на поле», — хрипит