Avery Merrifield

Джереми Барлоу, бывший священник с татуировкой креста на запястье, моет полы в баре *«Кленовый угол»* в Бостоне. Его находит сестра Эмили Вейт, 23 года, в потертой кожанке, с чемоданом, где лежат старые записи об одержимости. «Твоя мать звонила. В доме на Пайн-стрит, 45, дочь хозяйки, Лиза, 14 лет, разбивает зеркала, говорит на латыни. Там пахло серой, как тогда, в Детройте». Джереми
Джейк в очередной раз пнул ржавый бак водонапорной башни — из щели сочилась мутная струйка. Марни, вытирая руки о фартук с пятном от варенья, бросила через плечо: «До осени не поправим — банк трактор заберёт». Их ферма под Линкольном напоминала выцветшую открытку: треснувшая земля, пыльные поля люцерны, Ford F-150 с прогнившим днищем. Сосед Эрл, в засаленной ковбойской шляпе, каждую пятницу
Лина Морган, 23 года, каждое утро разливает кофе в потрёпанном кафе "Мельхиор" на окраине Сиэтла. Запах подгоревших круассанов, треснувшая плитка под ногами, привычный маршрут: дом-работа-магазин с дешёвым вином. В пятницу, протирая старую полку, она нашла кожаную тетрадь за сломанной кофемашиной — дневник бывшей владелицы кафе, Элизы Грей. На странице с пятном вина обведена дата: *12