Зоя Белохвостик

Сергей, 34 года, бывший гимнаст, тренирует Анну, 19 лет, в полуразрушенном спортзале на окраине Перми. Зеркала в трещинах, линолеум отслаивается у шведской стенки. Он ставит ей спину, поправляя ладонью под лопаткой: «Скрючилась, как бабка на лавке!» Анна, в потертых лосинах и майке с выцветшим «Adidas», бросает: «У тебя музыка древнее мамонтов!» На перерывах жуют «Рот Фронт» из общего пакета,
Анна, медсестра в екатеринбургской больнице №27, каждое утро начинала с проверки списка пациентов. Утро 12 октября: в приемное отделение привезли мужчину после ДТП на улице Куйбышева — рваная куртка, лицо в крови. В кармане нашли водительские права Сергея Михеева, 34 лет, инженера с завода «Уралмаш». Анна записала его в журнал, но не заметила, что фамилию перепутала с другим пострадавшим —
В областном УВД следователь Игорь Мальцев, бывший учитель истории, сидит над делом 2003 года — убийство подростка в заброшенном цеху под Липецком. На столе: грязный стакан с чайной гущей, папка с выцветшими фотографиями, диктофонная запись, где голос с хрипотцой говорит: *«Ты же знаешь, кто крышует эти склады»*. Помощница Катя, в розовой кофте с капюшоном, тасует бумаги из архива: *«Игорь, тут в
Лиза Громова, пятнадцать лет, после смерти бабушки переезжает в полузаброшенный дом на окраине Нижнего Тагила. В подвале она находит коробку с письмами 90-х — переписку матери с неизвестным мужчиной. «Ты всё врёшь, как в тот вечер у гаража», — выдранная страница валяется среди банок с солеными огурцами. Утром на автобусной остановке Лиза сталкивается с Артёмом, сыном местного автослесаря, который
Стас, автомеханик из Минска, получает звонок от брата Артема, который работает терапевтом в захолустной поликлинике под Гродно: «Отец скончался. Дом в Лиде наш, но крыша течёт». Стас, вытирая руки об ветошь, закуривает у гаража, заваленного запчастями от «Жигулей». Он вспоминает, как отец выгнал его в шестнадцать за разбитую фару на «Волге» — той самой, что теперь ржавеет во дворе. Артём находит
Олег, бывший афганец с шрамом через левую бровь, таскал коробки с мороженой килькой на заброшенном рыбзаводе под Брестом. Его дочь Лида, 23 года, в засаленном фартуке столовой «Рассвет» на улице Советской, обнаружила за банками с квашеной капустой три пластиковых контейнера — внутри засохшие пятна, похожие на кровь. «Пап, тут что-то нечисто», — бросила она, когда Олег пришел забирать ее после
Лиза, 19 лет, приехала из деревни под Гродно, поселилась в общаге на окраине Минска. Комната 305: треснувшее зеркало, запах плесени от мокрых полотенец. Соседка Катя, с синими тенями на веках, таскала её по ночным клубам: «Танцуешь три часа — получаешь как за месяц на хлебзаводе». В «Альбатросе» Лиза мыла туалеты, пока директор не приметил её в подсобке: «Ноги длинные — иди на сцену. Или обратно
Вот как можно переписать текст, добавив живости и эмоций: Представь: война, грязь по колено, а где-то под этой грязью — смерть, которая ждёт не дождётся, чтобы рвануть. И вот в этом аду идёт Федор — сапёр с потрёпанной гимнастёркой и вечно натянутыми нервами. Рядом — Румба, его пёс. Не просто собака, а настоящий хвостатый гений: чует мину за версту, уши как локаторы. Они как два сапёра в одном