Джеймс Конгдон

Профессор Эдвин Картер копался в гараже на окраине Сент-Луиса, пахло паяльной лампой и старыми газетами. Его жена, Лилиан, в клетчатом фартуке, стучала ложкой по кастрюле: «Эдвин, крысиный суп опять превратится в камень!» Он не отрывался от медных проводов, свисавших со стола: «Добавь воды, Лилли. Вот-вот замкну цепь». Ночью, включив рубильник, он исчез вместе с треском искр. На полу остались очки с переломанной дужкой и открытый блокнот с формулой, перечёркнутой словом «НЕТ» синими чернилами.
Знаешь, такая история — вроде про боль, но цепляет до мурашек. Представь: Лори, обычная девчонка, которую жизнь буквально вышвырнула за борт после того, как отец разбился в самолёте. Она как будто застряла в этом моменте — каждый день похож на сломанную пластинку, где боль играет на повторе. А потом бац! Прямо у её дома — хрясь! — падает этот проклятый самолётик с двумя пацанами. Один сразу... ну, ты понял. Но второй — тот, с глазами как гроза перед рассветом — он-то и начинает маячить у неё